- Дубок подергал за
оконную решетку. - Здесь не пройти. Что делать будем?
- Что делать?
Ника оглянулась на дверь, в которую начали бить чем-то тяжелым,
вероятно, скамейкой. Но она была сшита из толстых плах, и массивная
щеколда пока надежно удерживала ее.
- Вот что! - сказала Ника. - Доставай пистолет, беги к дверям, в
которые они вошли. Выстрели в коридор. Я услышу и открою дверь...
- Прикончат вас, боярышня!
- Ничего! Им не так-то просто в меня попасть.
- Четверо их...
- Подумаешь! А нас двое, да мы их с двух сторон так зажмем!.. Уж не
боишься ли ты, Дубок?.. Ну, ну! Я пошутила. Давай беги, а то как бы дверь
не высадили.
- Эх! - Дубок решительно нахлобучил шляпу, выдернул из-за пояса
пистолет и прямо через кусты затопал к входным дверям.
Ника вернулась к отцу Себастьяну. Филиппо по-прежнему молча стоял
возле кровати. На лице его она не заметила страха, кажется, он шептал
слова какой-то молитвы.
Так же молча, с состраданием глядел на него отец Себастьян.
"Бедный принц! - подумала Ника. - Не ко времени получили вы это
известие, ваше высочество! Сидеть бы вам в своем винограднике..."
Ника бросила уже не нужный парик, сняла камзол, обернула левую руку,
как плащом, по совету кавалера де Курси.
- Вы не раздумали, ваше высочество? Хотя уже поздно, вы им нужны
больше мертвый, чем живой. Возьмите письмо, положите его за рубашку. Оно
ваше. Думаю, королева Марианна его не получит. Я сейчас открою дверь, а вы
держитесь за моей спиной. Не тревожьтесь, святой отец. Что дальше ждет
принца - я не знаю. Но здесь, я думаю, мы пройдем. Молитесь за нас!
В это время пол дрогнул под ее ногами, кусочки штукатурки посыпались
с потолка. Глухой гул пронесся через окно и затих, прежде чем Ника успела
сообразить, что это было. Землетрясение?..
Но все затихло.
В дверь опять чем-то ударили. Ника услышала пистолетный выстрел в
коридоре.
И отодвинула задвижку на двери...

НА "САНТЕ"
Проводив Нику, Клим почувствовал себя совсем одиноко.
Заглянув на камбуз, выпил чашку скверного кофе. Шеф-повар ушел с
Винценто, вместо него хозяйничал случайный матрос. Клим распорядился, он
поставил на плиту ведро с кукурузой для негров.
Два оставшихся шведа тихо, как мыши, сидели в своей кладовой. Оливайо
отправился в трюм к своим товарищам.
Что делать с неграми, Клим придумать так и не мог.
Он поднялся на капитанский мостик, решив приглядеться к соседям.
Справа по носу, выбрав втугую якорный канат, стояла двухмачтовая шхуна с
квадратными парусами, с черными смолеными бортами, далеко вытянутым вперед
бушпритом и низкими палубными надстройками. Клим насчитал на борту восемь
пушечных люков - прилично для такого небольшого судна!
Крайний кормовой люк был сорван, белели обломки досок бортовой
обшивки, виднелось чугунное дуло пушки крупного калибра.
Ниже сорванного люка была еще пробоина, которую сейчас заделывали,
стоя в лодке, два плотника, спора работая топором и конопаткой. На палубе
матросы меняли порванный такелаж.
На носу шхуны корявыми буквами было написано: "Ha-Ha".
Восклицательного знака не было, хотя он и полагался, - возможно, что
художник, писавший название шхуны, не знал о его существовании.
Клим окликнул проходившего боцмана.
Если Винценто курил трубку, то боцман жевал табак. Поднимаясь на
мостик, он сплюнул жвачку прямо за борт, в воду, удивив Клима такой
незаурядной дальнобойностью.
- Что это за "Ха-ха"? - спросил Клим.
- Первый раз ее вижу. Смотреть по парусам - так из Индии. В деле
побывала, а то бы сюда не зашла.
- Почему?
- Побоялся бы капитан, как бы на знакомых не наткнуться.
- Пират?
- Может, и пират. Здесь у капитанов патенты не спрашивают.
Слева от "Санты" расположился трехмачтовый бриг с аккуратно
закатанными парусами, чисто вымытой палубой и открытыми палубными люками.
Можно было заключить, что хозяин судна - человек хозяйственный, уважающий
порядок на корабле.
- "Гуд монин", - прочитал Клим. - "Доброе утро".
- Англичанин, подтвердил боцман. - Хозяин - Ден Грегори. Опять за
неграми приехал.
- Часто бывает здесь?
- Каждый год встречаю.
Клим хотел спросить, куда девает Ден Грегори негров, но попытался
догадаться сам:
- Большие плантации?
- Большие! - усмехнулся боцман. - Все побережье. Ден Грегори добывает
жемчуг. С морского дна. Его негры ныряют там, где белого не заставить
сунуть палец в воду.
Клим не понял.
- Акулы, - пояснил боцман. - И "ведьмин волос".
- Это что такое?
- Ну...
Боцман не знал, как объяснить, и растопырил пальцы обеих рук в
стороны.
- Медузы? - догадался Клим.
- Вот - медузы. А еще Грегори собирает жемчуг с большой глубины. Там
не каждый донырнет до дна.
- А негры могут?
- У Грегори - могут. У него научат.
- Как же у него учат?
- Как?.. Привязывают камень к ногам и бросают в воду. Пока негр
успеет отвязаться от камня, опустится на самое дно.
- А если не успеет?
Боцман только шевельнул плечами.
- Да, конечно... - устыдился Клим собственной бестолковости. - Иначе
бы не ездил. Такие жемчужины, как у Грегори, не добывает никто. Каждая
стоит пятьсот, тысячу, а то и более песо. А что стоит здесь негр? - тут
боцман показал в сторону берега. - Вон и покупку ему везут.
К "Доброму утру" подходил развалистый баркас. Четверо матросов сидели
на веслах, двое - с мушкетами - на задних сиденьях. Матросы были одеты в
одинаковые парусиновые безрукавки, на головах - белые соломенные шляпки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57