Так началось одно из крупнейших и кровавых сражений второй мировой войны – Сталинградская битва, а также битва за Кавказ, развивавшиеся одновременно в тесной взаимной оперативно-стратегической связи. Свободолюбивые народы мира с напряженным вниманием и надеждой ожидали исхода этой битвы.
Спустился с парашютом
В январе 1942 года Дмитрий Николаевич Медведев был срочно вызван в Москву из немецкого тыла, где в Брянских лесах он командовал партизанским отрядом. По прибытии в столицу Медведев был принят одним из руководителей Центра.
За месяц до этого Медведев получил несколько ранений, а еще раньше он был серьезно контужен. Одно из ранений едва не стоило ему жизни. Многие километры тащил его тогда на своих широких плечах неоднократный чемпион СССР по боксу в тяжелом весе Николай Королев, адъютант Медведева.
Как только Медведев немного поправился, ему было дано задание приступить к созданию специального отряда, который должен был действовать в районе Ровно и Здолбунова. Перед отрядом была поставлена задача: вести на высоком профессиональном уровне разведывательно-диверсионную работу, а также развернуть политическую деятельность среди населения, организуя массы на усиление сопротивления оккупантам.
Комиссаром отряда был назначен Сергей Трофимович Стехов, а начальником штаба – майор Федор Андреевич Пашун.
20 июня 1942 года группа отряда, названная «Победители», была выброшена на парашютах в районе железнодорожной станции Толстый Лес. Кроме Медведева, которому позднее было присвоено звание Героя Советского Союза, с этой партией десантировались Александр Лукин, начальник разведки отряда, Лидия Шерстнева, командир взвода связи, а также несколько испанских коммунистов, проживавших в Советском Союзе.
12 августа утром Кузнецову сказали в Центре, что через несколько дней он будет сброшен на парашюте в район дислокации партизанского отряда «Победители».
– Николай Иванович, – напутствовал его высокий худощавый генерал, – Родина в опасности. Фашисты вышли к Сталинграду. Вам поручается задание исключительной важности! Вы направляетесь в распоряжение капитана госбезопасности Медведева в тыл противника.
Кузнецов молча смотрел в глаза генералу, который являлся одним из главных руководителей Центра. Что он мог ответить ему? Будущее было скрыто завесой неизвестности. Единственное, что он мог продемонстрировать сейчас, так это решимость до конца выполнить свой долг, оправдать оказываемое ему доверие.
– Беден тот человек, которому не за что отдать свою жизнь, если потребуется, – тихо проговорил Кузнецов, глядя в глаза генералу.
– Ваша главная задача доставать подлинные и достоверные документы о планах немцев на предстоящие военные операции и одновременно захватывать высокопоставленных офицеров и генералов вермахта, которым поручено осуществление этих планов или которые, в силу своего служебного положения, могут знать о них, – деловито инструктировал Кузнецова генерал. – Что касается вопросов тактики ваших действий, то, полагаю, вы ее достаточно освоили за время обучения. Желаю вам успеха, удачи и боевого настроения!
Вернувшись на базу, Николай написал младшему брату Виктору письмо, в котором трезво оценил предстоящее задание и выразил твердую уверенность в том, что выполнит его, иначе живым назад не вернется:
«Война за освобождение нашей Родины от фашистской нечисти требует жертв… И я хочу откровенно сказать тебе, что очень мало шансов за то, чтобы я вернулся живым. Почти сто процентов за то, что придется пойти на самопожертвование. И я совершенно спокойно и сознательно иду на это, так как я глубоко сознаю, что отдаю жизнь за святое и правое дело…»
* * *
В день, когда Кузнецова напутствовали высшие руководители Центра, в Москву прилетел премьер-министр Великобритании Уинстон Черчилль, которого сопровождали начальник имперского генерального штаба генерал А. Брук, заместитель министра иностранных дел А. Кадоган, маршал авиации А. Тедер, генерал А. Вейвель и другие высокопоставленные гражданские и военные чины Великобритании.
Вместе с Черчиллем прибыл Аверелл Гарриман, личный посланник президента США Ф. Рузвельта. Сталин и Черчилль встретились за ужином в тот же день. На переговорах, проходивших в Кремле, вскрылись серьезные разногласия между Сталиным, с одной стороны, и Черчиллем и Гарриманом, с другой. Советское руководство настаивало, чтобы второй фронт был открыт Англией и США еще в 1942 году в Западной Европе путем десантирования на французское побережье хотя бы шести-восьми дивизий. Черчилль, со своей стороны, доказывал, что от такой операции было бы больше вреда, чем пользы, и ссылался на то, что крупную союзническую операцию в Европе Англия и США планируют провести в 1943 году.
Соглашение об открытии второго фронта не было достигнуто, хотя обе стороны понимали, что им следовало избегать обострения отношений между собой в период, когда инициатива на всех фронтах принадлежала противнику.
По возвращении в Лондон Черчилль утверждал, что Советское правительство якобы согласилось с доводами союзников о невозможности открытия второго фронта в 1942 году. На это последовал демарш советского посла в Великобритании Майского, который заявил министру иностранных дел Великобритании Антони Идену, что визит Черчилля произвел на членов Советского правительства неблагоприятное впечатление, поскольку не был решен главный вопрос.
Так случилось, что 25 августа 1942 года – в день публикации в советской и английской печати сообщения о визите Черчилля в Москву – в 150 километрах от Ровно спустилась на парашютах группа советских разведчиков, среди которых находился Николай Васильевич Грачев, он же – Николай Иванович Кузнецов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74