В отель «Кампо императоре» вела единственная подвесная канатная дорога, подступы к которой хорошо охранялись.
Скорцени предложил операцию «Дуб» осуществить с помощью воздушного десанта. 106 диверсантов во главе со Скорцени неожиданно спустились на планерах перед самым отелем и разоружили растерявшуюся охрану. Муссолини был на самолете доставлен в Германию, где его принял Гитлер. Геббельсовская пропаганда выжала из операции все, что можно. Имя Скорцени было окружено ореолом легенды, его прославляли как идола германской расы и символ ее превосходства.
После беседы с фон Ортелем Кузнецов немедленно отправился в отряд. Надо было решить, как поступить с предложением фон Ортеля. Принятие этого предложения могло иметь далеко идущие последствия. Вместе с тем его можно было расценить и как попытку фон Ортеля проверить личность обер-лейтенанта Зиберта.
Из Центра ответили:
«Постарайся выяснить, в какое дело конкретно фон Ортель намерен тебя вовлечь. Иметь в виду, что возможна провокация, поэтому будь очень осторожен, не переусердствуй в готовности услужить…»
Кузнецов вернулся в Ровно. На третий день после памятного разговора, как и было условлено, они встретились с фон Ортелем в офицерском казино. Эсэсовец был рад встрече.
Но сначала речь между ними пошла не о политике, а о двоюродной сестре Лидии Лисовской – Майе Ми. коте. Эта на первый взгляд легкомысленная красивая девушка уже давно числилась тайным агентом гестапо, где имела кличку «Семнадцать».
«Майя, – пишут А. Лукин и Т. Гладков, – постоянно общалась со множеством немецких офицеров, чиновников, коммерсантов. Не раз она получала лестные предложения вступить в брак. Популярность этой красавицы привела к тому, что она заинтересовала гестапо. Когда фон Ортель появился в Ровно, агент «Семнадцать» был предоставлен в его распоряжение. Не только для того, чтобы штурмбанфюрер мог проводить с ней свободное время, но и для расширения его возможностей в выполнении тайного задания. Эсэсовец пришел к выводу, что имеет дело с весьма способной девушкой, и постепенно начал обучать ее способам и приемам шпионского ремесла.
В качестве агента гестапо Майя регулярно встречалась с фон Ортелем. Одновременно она была одним из наиболее эффективных советских разведчиков в Ровно. Кузнецов и командование отряда получали от нее подробные донесения о каждой ее встрече с фон Ортелем.
Штурмбанфюрер доверял Микоте больше, чем кому-либо другому… Однажды, будучи немного выпивши, он рассказал Майе, что дважды направлял в советский тыл диверсантов, которые должны были ликвидировать двух немецких генералов, в том числе генерала Зейдлица, взятого в плен в Сталинграде. Зейдлиц, выступая по радио, обвинил Гитлера в том, что он ведет Германию к национальной катастрофе…»
– Ну что же, а теперь вернемся к нашему разговору. Что ты решил? – серьезным тоном спросил фон Ортель обер-лейтенанта Зиберта.
Зиберт предпочел не разыгрывать на сей раз из себя наивного фронтовика, не понимающего роли разведки.
– Я думаю, что для такой деятельности нужно иметь определенные знания и способности.
– У тебя они есть, я в этом убедился лично. Ты любишь хорошо пожить, любишь удовольствия нашей короткой жизни. А что ты скажешь, если фюрер тебя озолотит? А? Запомни: фюрер одного способного диверсанта ценит выше пятидесяти всяких там вояк или болтунов вроде Розенберга, Геббельса, Коха. Представлять _ – подарит тебе, скажем, Волынь или, того лучше, земли и сады где-нибудь на Средиземном море. Осыплет всеми дарами. Что бы ты на это сказал?
– Я спросил бы: что я за это должен сделать?
– Прежде всего, послушаться меня. А остальное – наполовину сделанное дело.
– Ничего не понимаю.
– От тебя требуется совсем немного, самая малость. Быть храбрым, решительным. Рискнуть жизнью.
– Всего лишь? – Кузнецов рассмеялся. – Ты шутишь, Ортель. Значит, надо всего лишь немного подраться. А с кем и как? На конской голове, сам знаешь, рога не растут.
– Зачем тигру рога, если у него есть острые зубы, – отпарировал фон Ортель.
– Я не из трусов, жизнью рисковал не раз, однако ничего за это не получил, кроме ленточек на грудь за ранения.
– Вопрос заключается в том, где и как рисковать. Сегодня в нашей помощи нуждается фюрер. Да, Пауль, настало время, когда надо помочь фюреру, не забывая при этом, конечно, и себя. Запомни: храбрость вознаграждается тысячекратно. Как сказал Фихте: «Пусть меня оставят все, но не храбрость!»
Зиберт молча слушал. Фон Ортель постепенно входил в экстаз, опьяняясь собственными словами о будущей славе, которая хорошо оплачивается. Он налил себе уже девятую по счету стопку рома, затем встал со стула и, глядя Зиберту прямо в глаза, высокопарно произнес:
– Я готов идти туда, на самый решающий участок фронта!
«Где же находится этот решающий участок? – подумал Кузнецов. – Видимо, в Москве? Или надо где-нибудь выбрасываться с парашютом?»
– За участие в этом деле ты, Зиберт, получишь еще один Железный крест. Нет, мой дорогой, решающий участок не там, где ты думаешь. Туда не надо спускаться на парашюте, а приехать с комфортом, на лимузине и, что особенно важно, в штатском платье.
– Не понимаю. Ты говоришь загадками, Ортель! – в голосе Кузнецова прозвучала ирония. – Где же находится этот «решающий» участок?
– В Тегеране! – с улыбкой сказал фон Ортель.
– В Тегеране? – изумленно спросил Зиберт. – Но ведь Иран – нейтральное государство.
– Так вот, именно здесь соберется в ноябре Большая тройка: Сталин, Рузвельт и Черчилль. Мы повторим прыжок в Абруццо! Только это будет дальний прыжок!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74