Огонь - это живое существо, неузнаваемое человеком, ибо человек привык считать живыми только то, что им обусловлено.
Находясь в сфере естественного Времени, человек медленно окисляется, постепенно сжигая себя на алтаре Бытия.
Будучи в сдвоенном виде, Безымянный узнал, что среди людей есть нелюди, которые только внешне похожи на людей. На самом же деле они являются “зомби” - мертвецами, которые используются враждебными силами для своих целей.
Земной огонь находит такие мертвые тела и пожирает их так же, как он питается другими уже мертвыми и горючими телами.
Безымянный понял, что Огонь гуманен - он не трогает даже мертвого горючего материала самовольно - ибо время ждет, когда человек или бог воспламенит эту пригодную для него пищу.
Но время не ждет, и заставляет Огонь действовать самостоятельно, если он видит, что неземные и вредные людям силы используют некоторых «живых», как зомби.
Защищая землян, время сворачивается в невидимый смерч, захватывает кажущееся живым мертвое тело и в несколько минут пожирает его.
Никакая вода не в силах погасить это пламя - смешно гасить торнадо водой, которая на него не действует, ибо это не обычный огонь - это свернувшееся змеей Время.
В ином виде многое проясняется. Например, становится ясным, что если когда-либо огонь смог ужалить человека, значит, этим самым он давал ему знак, указывая на его неаккуратное или какое-либо другое некорректное поведение, недостойное для живого Человека.
Все это было ясно Оным, но не людям, которые находятся в сфере Времени и не могут выходить за его пределы, поэтому утрачивают временную память о прошлых жизнях.
Однако, если у простых смертных нет воспоминаний о времени прошлых воплощений, это еще не значит, что их не было.
Время от времени Безымянный выпадал из транса и поправлял костер.
Потом он снова становился Оным и тогда он видел “сны” наяву, где образ любимой, которая осталась на Том Свете, начинал просвечивать в контурах пламени.
Это возвращало Безымянного к действительности - в сферу нормального времени.
Пришелец уже потерял ему счет и, обливаясь потом, продолжал подкладывать в огонь палочки сухого тростника.
На востоке небо стало алеть, а результатов пока не было видно.
В какие-то моменты огнепоклонник чуть не терял сознание, но силы вновь возвращались к нему, и он снова повторял заученную словоформулу:
“Наумакусамманда бадзара дан сэндан макаросяда соватая унтарата камман!”
“Наумакусамманда бадзара дан сэндан макаросяда соватая унтарата камман!”
“Наумакусамманда бадзара дан сэндан макаросяда соватая унтарата камман!”
К восходу солнца ряды душевных зрителей и прочих представителей астрального мира значительно поубавилось.
Улетели “трудоголики”; замкнутые в себе сущности тоже покинули эту арену; ничего смешного не нашли для себя зубоскалы; а фанатики компьютерных игр исчезли первыми.
Вскоре Сдвоенные осталось один на один с зажженным огнем. Огонь, как магнит, тянул его к себе и заставлял подходить Оных все ближе и ближе. Оные были как под наркозом, как кролик, загипнотизированный удавом.
И вдруг из пламени внезапно вырвался горячий язык и, поднявшись вверх, сказал:
«Что ж ты, волчья сыть, травяной мешок, на словах спотыкаешься.
Или я тебя не кормил? Или я тебя не поил?... Говори, чего мучаешься!»
«Не могу! - сказало Оное, - я боюсь быть ужаленным»…
«Не боись ты меня, не кусаюсь ведь я, говори, пока время не вышло!»
И Оное стало уговаривать Пламя быть перед ним не в своем естественном стихийном виде, а трансформироваться в удобную для общения - человеческую форму, если это не повредит самой сущности Огня.
Огонь заплясал от смеха, чуть не оторвавшись от Пламени и успокоившись, сказал не колеблясь:
«Кем ты хотел бы меня видеть?»
«Покажи себя в виде той, с кем меня разлучили навеки! Если это возможно?»- пожелало Оное, озираясь.
«Ну, смотри - не ослепни, дурак!»
Огонь свернулся, как спираль, весь сжался, вспыхнул, и вдруг перед лицом Оных стал очаровательной девицей, как заря прекрасной, и притягательной, как сам Огонь.
И глаз не в силах оторвать, Оные замерли, любуясь нежным телом.
Прозрачным тело было.
Не видно было ничего, что у людей внутри бывает.
И в танце пламенеющем качаясь, спросила огневушка:
«Ты звал меня?
Не медли?
Спрашивай, что хочешь?»
Но судоргой свело язык, и у Оных онемели губы.
Девчушка усмехнулась:
«Да, знаю я, что хочешь ты спросить.
Но этому пока не время.
Ты слаб еще, как огонек свечи.
Когда же ты воспламенишься в духе веры, тогда поговорим.
А ты сейчас совсем ослеп от счастья!
Не думаешь ли ты, что управлять огнем умеешь?»
«Не управлять - понять его природу!» - подумал Яков.
«Пойми свою сначала!»
«Я…»
«Не говори про «я»! - затрепетало пламя. - Нет его, сам знаешь
Сегодня есть, а завтра - укажи мне на него?».
«И пламя тоже умирает» - ответил Безымянный.
«Никогда!
Мы переносим дух Огня от одного источника к другому.
Мы переносимся - не умираем.
Мы в вечности горим.
У нас нет «Я». Огонь безличен. И тем неуязвим.
Никто еще не смог притронуться ко мне.
Хотя попытки были», - скакала огневушка с незабываемым лицом любимой.
«Да, это пытка, когда Водою гасится Огонь» - сказало тело.
«Неправда! - вспыхнула девчонка. - Я возникаю и в Воде!»
«Не замечал я что-то горящих вод!» - засомневалось без тела.
«Ну, как же так! - сказала танцовщица - А молния?
В тяжелых облаках, насыщенных водой, мы возникаем без труда, любимый! Ведь, облако, парящее над сушей, это вода в природном виде.
Сам посуди, как возникает молния в момент.
В моменте и Время свернуто.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142