Буддизм не знает Бога, ибо сама идея единого верховного существа, которая для чего-то - совершенно неизвестно для чего - не то для забавы, не то для какого-то хвастовства своею силой - создает весь волнующийся и страдающий мир из ничего, - эта идея кажется буддисту странной, нелепой…».
Яков положил закладку между страниц и закрыл книгу.
На ее обложке золотом было вытиснено заглавие «СУТРА О ЦВЕТКЕ ЛОТОСА ЧУДЕСНОЙ ДХАРМЫ».
Перелистав несколько страниц, пришелец вспомнил буддийскую версию воплощения, которое могло произойти только четырьмя способами.
Буддистам было известно воплощение из яйца, из матки, посредством сырости, и, наконец, существовало воплощение “чудесным образом”.
Последнее было большой редкостью.
Чудесным образом воплощались только божественные сущности, например, ребенок, мог появиться у богини на коленях в лице семилетнего мальчика уже одетым и все понимающим.
Пришелец же был вновь воплощен в тело очень странным способом, который никак нельзя было назвать “чудесным”.
Яков ни в коем случае не считал себя богом.
Он воплотился не на коленях любимой женщины. И не ребенком.
Его появление на этом свете нельзя было назвать рождением.
Но, разве это не было воплощением?
В этот момент его оболочка дала о себе знать острым чувством тоски по утраченной жизни.
И перед его взором раскрылась следующая картина.
Картина четвертая
Лев лизнул спящего в щёку и замотал хвостом.
Спящий перевернулся на другой бок, и натянул на себя одеяло.
Лев зарычал и полностью стащил одеяло со спящего.
«Вставай, лежебока! - рычал он, - тебя ждёт представитель Космоса!»
Разбуженный таким окриком Астом приподнялся на постели.
«Марш под воду! - процедила сквозь оскаленные зубы львиноподобная собака. - Но не в душ. А на берег. Быстро! Бегом марш!» - лаял пёс.
Девушки в доме не было.
Солнце только что встало, и его косые лучи освещали верхушки деревьев.
Быстро совершив туалет, Астом побежал под гору на пляж «Чародейки».
Пересекая кое-где полосы тумана, бегущий вспоминал вчерашний день.
Вчерашний день был опорой для следующего, как нижняя ступенька - база для её надстройки. Так строится жизнь.
До Финского залива было около километра. Воздух был необыкновенно чистым.
Эта чистота промывала лёгкие, зрение, слух и другие органы чувств.
Слух улавливал птиц, комаров, стрекоз, шелест каждой травинки.
В этом шелесте звуков можно было различить все голоса Вселенной.
И она отозвалась в его внутреннем слухе еле различимыми словами:
«Прошлого не существует.
Оно выросло в деревья.
Оно превратилось в землю.
Оно прошло, и его нет в настоящем.
Будущего не существует.
Оно ещё не сложилось.
Настоящего не существует.
Оно всё время проходит и изменяется каждый момент.
Существует только иллюзия существования…
Все пребывает в бесконечном моменте - в вечном и повседневном.
В этом миге и будущее, и настоящее, и прошлое свёрнуто одновременно.
Ты живешь в своем прошлом, уже прожив своё будущее.
Это пред-данность Космоса…»
Бегущий просыпался.
Его ум пробуждался, сбрасывая сон прошлой жизни, прошлого Имени.
Он знал, что и новое имя его - не настоящее, это просто для обращения.
Настоящее его Имя - в Космосе, и тот, кто знает его, - владеет его душой.
Бегущий вспомнил миф об Осирисе, которого укусил скорпион. Правитель Египта умирал, и яд мог выйти обратно в руки целителя только при знании настоящего Имени больного. У Осириса было много частных имен, но Исида молила бога РА сообщить ей подлинное - целое имя, чтобы исцелить мужа. Когда РА произнес его, Эннеада - девятка богов космогонической системы - вскричала от ужаса.
«Сколько имен у меня ненастоящих, - размышлял на бегу Астом, - столько и жизней на земле у меня было не настоящих - не стоящих ничего. Как сон. Неужели я, наконец, пробуждаюсь!?»
Проснувшийся пересёк Приморское шоссе и побежал по аллее к заливу.
Эта аллея была посажена ещё финнами и состояла из трёх частей.
Первая часть была еловая, вторая - сосновая, и третья - березовая.
Людей в это раннее время суток не было.
Астом быстро пробежал эти пятьсот метров и с разбегу ринулся в воду.
Залив в этих местах очень мелкий и каменистый, но Астом знал дорожку, которые выкопали на дне отдыхающие «Чародейки».
Распугав маленьких рыбок, которые стремглав ринулись в разные стороны, Астом окунулся, и пошёл вглубь.
Он хорошо плавал и в прошлые дни, бывало, даже устраивал заплывы с друзьями на дальность. Однажды, помнится, он с Осиповым - другом по развлечениям - проплыл от Терийок до Келломяк, но, выйдя из воды, оба свалились от усталости.
Вода за ночь не успела остыть, и только зайдя поглубже, купальщик мог ощутить её свежесть.
Глубина оказалась временной, и, преодолев несколько отмелей, Астом попал на настоящую глубину. Он инстинктивно поплыл к далёкому плоскому камню, где он недавно «рыбачил».
Конечно, Даки ждала его именно там. Естественно она танцевала,- она не могла находиться в неподвижности. Такова природа дакини.
Этот плоский железобетонный камень тоже когда был сооружён финнами для причала больших рыболовецких лодок, которые не могли подойти к берегу. Он был расположен в полутора километрах от береге и отсюда уже на плоскодонках рыбаки переправляли улов на берег.
В настоящее время камень был полуразрушен бурями, но его плоскость на четверть метра выступала из воды и рыбаки иногда использовали его в своих целях.
Сегодня он был оккупирован ларуной. Рыбаков не было видно даже на несколько километров.
«Если бы Лев тебя не разбудил, ты бы так и спал?» - спросила Даки, грациозно изгибаясь нагим телом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142