Причем все это время он вокруг пороха крутился, все пытался придумать, как бы его против пауков приспособить.
А этот паренек, едва подержав в руках глиняный черепок, сразу выдал неплохую идею. Далеко пойдет.
- Я поначалу тоже об этом думал. Все равно не получится. Человек дальше чем на четверть перестрела глинянку не кинет, силенок не хватит. Смертоносцы же убивают страхом и с десяти. Да и попасть точно будет трудно.
- А если в пращу зарядить и стрелять из-за укрытия?
- В пращу огненная глинянка не влезет - она примерно с два моих кулака размером.
- Построить пращу побольше!
Крегг снисходительно улыбнулся этой игре в вопросы-ответы, а про себя восхитился: удивительно смекалистый будет у него Ученик. Такому не жалко передать все свои богатые знания.
- А кто ее раскручивать будет? Где такого силача найдешь? Нет, Редар, я столько всяких идей напридумывал - сейчас уж и не упомнить! Все напрасно. И я, как понял, что пользы от этого пороха - как от плота в пустыне, сразу же от бомбардиров ушел. Кое-каких знаний я там нахватался, после дюже пригодились, а для моих целей надо что-то другое искать. Во-первых, нечто такое, что гораздо проще изготовить, а во-вторых, чтобы убивало на большом расстоянии…
- Нашел? Ведь, нашел же, я знаю!
- Не торопи меня, парень. Когда буду готов - скажу…
Время шло, луна округлилась, затем пошла на убыль, исчезла совсем, и даже новая начала расти из тоненькой загогулины, а Крегг все молчал. Он почти каждый день уходил куда-то в пески, возвращался под самый закат с пахучими глинянками в руках, весь перепачканный чем-то черным. Долго возился на своей половине норы, неизменно каждый раз глухо ругался, наконец с недовольным лицом подсаживался к огню. Молча ел нехитрый ужин и, едва перекинувшись с Редаром парой слов, засветло ложился спасть, чтобы утром снова уйти в пустыню.
Редару однажды пришла в голову мысль проследить за стариком, посмотреть, где же он пропадает целыми днями. На следующее утро он незаметно выскользнул из норы вслед за Креггом. Старик долго шел на восход, к сердцу пустыни. Этих мест пустынник не знал - хотя во время охотничьих вылазок он, как свои пять пальцев, изучил окрестные дюны, но в эту сторону не ходил. Да и нечего здесь было делать: места совершенно пустынные и безжизненные. Раскаленное песчаное плато, все в нагромождениях бурых скал, причудливо обтесанных тысячелетними ветрами. Юноша быстро потерял Крегга из виду. Он пытался отыскать следы старика на песке, но вездесущий ветер в некоторых местах вымел с плато все до последней песчинки, обнажив растрескавшийся камень. Опасаясь заблудиться среди бездушного однообразия мертвых камней, Редар вынужден был вернуться.
Неизвестно, заметил Крегг слежку или нет, но вечером он ничего не сказал. На следующий день старик остался дома, ковырялся на своей половине норы, пока пустынник караулил в песках бессчетную уже крысу. Вечером Крегг неожиданно объявил:
- Сегодня ложись спать пораньше. Надо набраться сил. Завтра нам предстоит дальняя дорога.
Наутро Крегг действительно поднял Редара рано - солнце еще даже не взошло, лишь разлилось на полнеба мутно-розовое зарево. Теперь, когда после дождей минули уже две луны, ночами было холодно, да и по утрам нестерпимая пустынная жара не торопилась вступать в свои права.
- Лучше выйдем пораньше, - сказал Крегг, собирая неизменную перевязь, с которой юноша его встретил еще в первый раз. - Идти долго, по самым гиблым местам. Пока солнце не поднимется, пройдем полпути, потом жару переждем - есть там одно местечко. А оттуда недалеко. Обратно идти будет не так тяжело, так что вернемся как раз к закату.
Редар промолчал. Он с недоумением прислушивался к себе. Одна его часть, большая, восторженно радовалась предстоящему переходу, новым таинственным местам, приобщению - наконец-то! - к Великой Тайне. Еще ночью, слушая, как Крегг кряхтит, ворочается и все никак не может заснуть, Редар понял: старик решился. И далось ему это нелегко - вон как шумно вздыхает! Редару очень хотелось подойти к Креггу, сказать: не волнуйся, я не подведу, я клянусь положить всю жизнь, мгновенье за мгновением, чтобы моя семья и твоя Юкка были отомщены, чтобы люди вздохнули свободнее.
Но кроме этого Редара остро почувствовал, что наступает конец его обыденной, простой и понятной жизни. Никогда больше ему не смотреть спокойно на далекие облака, глаз все время будет пытаться определить: а не паучий ли это шар? Нечто подобное пустынник почувствовал, когда покидал гостеприимную семью Камиша. Он тогда спросил об этом старого охотника, как мог описал ему свои переживания.
- Это закончилось твое детство, парень, - подумав, печально пробормотал Камиш. * * *
Путь был действительно долгим. Они миновали каменный лабиринт, а когда прошли узкое ущелье - впереди снова раскинулось бескрайнее море песка. Воду Крегг велел экономить, поскольку впереди не предвиделось ни единого источника, ни единой каменистой впадины, где бы с дождей могла сохраниться, пусть затхлая и противная, но все же такая живительная вода.
Опять палило солнце, опять раскаленный песок нестерпимо обжигал ноги. Редар даже вспоминал свой долгий переход с Солончака. Ощущения как будто возвращались. Тяжелая гудящая голова, струящийся пот, бессильные, увязающие в песке ноги, которые так тяжело переставлять.
Хорошо еще, что здесь почти не водились хищные насекомые, да и вообще никакие не водились, а то в таком состоянии ни Редар, ни Крегг не смогли бы оказать сопротивление скорпиону или фаланге. Впрочем, Крегг выглядел более свежим и сохранившим силы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88