Что из этого должно получиться, до меня не дошло, знаю только, что Лия бралась осуществить это сама, для чего ей выделили разведочную капсулу, на которой она и должна была все это сделать, пока астероид проделает свой путь вокруг Гелиоса. Когда я был Лией, этот генератор представлялся мне устройством довольно элементарным, но теперь я помню только, что он - импульсного действия.
- Он на Селене, до него не дотянешься, а каковы маяки, вы не запомнили?
- Тоже что-то не очень сложное. В понимании Лии, конечно, а у меня удержалось только, что они имеют некоторое отношение к Фаде, что их три и что действовать они должны не одновременно, а один за другим поочередно.
- На что хоть они похожи: на башню, на зверя?
- У меня не осталось никакого представления.
- А в трех экземплярах они уж не потому ли, что "бог троицу любит"?
- Тут есть основание: Зор опасался, как бы маяком не завладел недостойный абориген, который может в этом случае причинить много зла остальным, а я, то есть Лия, сказала, что по теории несовпадений третий маяк должен попасть в нужные руки.
- Позвольте, почему именно - третий?
- Или второй. В общем, для одного из трех они допускали возможность чего-то нейтрального.
Кузьма Кузьмич встал, уложил на место свои приборы и снова сел в кресло.
- У вас, дорогой мой, скопилось ужасно много информации, как она могла уместиться в отрывочных сновидениях?
- Сам удивляюсь, но это так. Возможно, тут проявилась какая-то сгущенная передача информации, как при сгорании Наблюдателя, о которой я говорил вам. У меня даже зацепились некоторые понятия, которым меня никогда не учили, которые, может быть, принадлежали Лии.
- Это еще что! Какие же?
- Ну, например, убеждение в том, что времени не существует.
- Вот как!
- Да, так. Мне это и сейчас представляется вполне возможным. Материя не мыслима без движения, а это значит, что ей присуща скорость как одно из ее основных качеств. С этой скоростью она и движется в пространстве, представляющем тоже несомненную реальность. А значит, понятие, которое у нас называется временем, является всего лишь математическим понятием, выражающим отношение пройденного пути к скорости. Вот и все. Как на ладони.
- Ловко! А как же по этой теории понять срок жизни?
- Ах, дорогой доктор, надо же считаться еще и с ресурсами, которыми наделено все живущее!
- Ну не знаю, не знаю, я не физик и не математик, мне не разобраться. Вот если бы у вас сохранилось что-нибудь из знаний по биологии или медицине...
- Стоп, доктор! Есть, пожалуй. Мне помнится, что старение представляет собой диффузную форму того самого, что у нас называется раком. Лия знала, что средство предотвращения этих заболеваний открыто не так давно. Пригодится вам это?
- Что!!! Еще бы не пригодится, вы что, не представляете, как это важно! Значит, они и с этим справились? Ну, голубчик, ну, милочка моя, припомните об этом побольше, как это у них получилось?
- Ничего больше не знаю. Не припомню даже, в каком сне это промелькнуло.
- Фу-фу! Лучше бы все остальное забыли, ну разве можно такое не запомнить!!! Постарайтесь хорошенько, тут каждая подробность, любая мелочь ценнее бриллианта!
- Бесполезно! Лия не была медиком, она, как у нас говорится, знала звон, да не знала, откуда он. Ей был известен только сам факт. А уж чего даже она не знала, мне припоминать бессмысленно.
"С тобой, голубчик, пожалуй и сам всякий смысл потеряешь, - уловил Олег Петрович. - Нет, бедняга, тебя не невропатологу, тебя психиатру надо показать".
- К психиатру я мог бы обратиться и без вашей помощи.
Кузьма Кузьмич вскочил, уставившись на гостя, потом несколько раз прошелся по комнате.
- Ну знаете!.. Я не ожидал, что вы и впрямь способны так проникать в мысли других.
- Сядьте, доктор, и, если хотите скрыть мысли, не думайте так напряженно, а то сейчас ваш врачебный долг побуждает непременно сообщить обо мне в психиатрическую лечебницу.
- А вдруг вы что-нибудь натворите?
- А голос друга вам ничего не подсказывает?
- Подсказывает, черт возьми!
- Хотите, я оставлю у вас мои водительские права?
- А где гарантия, что вы не поедете без них! Да вы способны тепловоз угнать, вы сумеете!
- Выбросьте это из головы и подумайте лучше о том, сколько еще я смогу сделать полезного, - сумасшедшего, наверное, не назначили бы главным конструктором.
- Довод сильный. Но тогда чего же вы ждете от меня, как от врача?
- Я рассчитывал услышать вашу собственную оценку моего состояния и только.
- Надо подумать, подумать надо, дорогой мой, - сказал Кузьма Кузьмич и, поглядев на часы, добавил: - Пойдем-ка к столу, дорогуша, срок, на какой мы отпросились у Веры Михайловны, истек.
За столом, сервированным со знанием дела и с явным желанием угодить гостю, разговор шел на разные отвлеченные темы, а потом Вера Михайловна ушла встречать Ирочку, а приятели перебрались в садик, подышать свежим воздухом. По привычке, Олег Петрович вынул было папиросы, но тут же сунул обратно в карман. Кузьма Кузьмич улыбнулся.
- Ну, что я могу сказать? - возобновил он разговор. - Мне надо бы понаблюдать вас, но раз уж вы призваны сейчас на важную и интересную для вас деятельность, было бы впрямь грешно отрывать вас от нее. Информируйте меня почаще.
- Хорошо. Знаете, мне пришло в голову, что ведь я могу теперь попросить, чтобы мне поставили на дом телефон. Я буду вам звонить.
- Чудесненько. Поразмыслив, я склонен считать, что угрожающего в вашем состоянии нет. Скорее всего, тут сказалось одиночество. Старому холостяку оно привычно, а вы всю жизнь провели с семьей, вам трудно. Как у вас в этом отношении, ничего не наладилось?
- Смотря в каком плане.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67