.. - а вот и прямоугольничек и внутри него
- изображение человека. Рафаил лежит, понятно.
- Разбираешься, Вовка?
Тот утвердительно посопел.
Просека уходила далеко, на край листа. Кружочки - дома, много домов.
Человечки, еще, еще... Понятно. Поселок или город, далеко отсюда.
Брахак поднял голову, проверил их реакцию, и рядом с изображением
Рафаила нарисовал слона. Стер человека пальцем и мгновенно повторил его на
спине у слона, и тремя движениями разместил трех слоников по дороге в
город. Над дорогой нарисовал круг с лучами - солнце. Вот оно что -
предлагается эвакуация. Не так далеко, полдня пути - четверть круга
солнца...
Да что - предлагается. Рафаила уже опустили на землю вместе с ложем.
Ждут лишь их согласия и одежду притащили, накрест перевязанную ремешком.
- Какая еще эвакуация? Надо уходить.
И вдруг Колька понял, что здесь, наряду с деловой суетой, происходит
нечто скрытое от посторонних и очень важное. Он понял это, когда Брахак
нарисовал солнце и посмотрел на девушку вопросительно. Девушка опустила
глаза, а охотники, наоборот, смотрели с любопытством и ожиданием то на
Брахака, то на пришельцев.
"Ах ты черт... Похоже, медицинская красотка чего-то требует, а Брахак
поступает по-своему, - думал Колька. - Впрочем, сейчас не до психологии".
- Уходим к баросфере, Володя? Дело ясное...
Володя кивнул. Колька взял мел и провел черту напрямик от
медицинского дома к баросфере. Брахак удовлетворенно улыбнулся, повернул
голову к охотникам, но девушка опередила его. С лицом, темным от гнева,
она прыгнула вперед и схватила Кольку за руку. Заговорила быстро, яростно
- спохватилась, что ее не понимают, - бросилась к Рафаилу и вцепилась в
носилки. И смотрела. Господи, как она смотрела! "Не сохранишь, не
убережешь - говорили ее глаза. - Нет... Убьешь его. Он будет спать, а ты -
будить его, но он будет спать - вот так, и жизнь будет вытекать из него -
вот так, смотри! - и он умрет. Не отдам!"
- Оказывается, дело неясно, - сказал Володя, смущенно покашливая. -
Она ведь врач, правда?
- Смотри, застрянем мы здесь... Вот дикая кошка! Кому верить,
непонятно.
- Врачу.
- А, дьявол с вами, - сдался Колька. - Может, это Земля все-таки.
Пошли.
...Охотники подняли спящего и вынесли в жару и духоту, в резкий запах
слонового тела. Быстро прикрутили носилки к ременной попоне. Серый холм
поднялся, пошел, а за ним - охотник и девушка с луками на изготовку и
Колька с пистолетом. Пошли под деревьями, в тревожной тишине, навстречу
солнцу. По пути с дерева съехала обезьяна и запрыгала рядом со слоном,
держась рукой за бивень.
Лес молчал. Только слон вздыхал, растопыривая уши. Люди едва
поспевали за ним - миновав поляны, он плавно, как автомобиль, набрал
скорость.
Шли длинной, бесконечно прямой просекой.
Далеко впереди сливались в темное пятно лента неба, пронзительная
зелень солнечной стороны и черно-коричневая полоса тени. Было так жарко,
что даже обезьяна не выбегала на солнечную сторону - трусила слева по
сухой канаве или прыгала с ветви на ветвь, строя слону дружелюбные
гримасы.
Пеший охотник улыбнулся Кольке, без стеснения оглядывая его бойкими
глазами. Борода у него была совсем короткая, молодая. Любопытные глаза
остановились на пистолете - с просительным выражением.
Первый человек заинтересовался техникой. Остальные ее не замечали.
Колька перевел предохранитель, проверил спуск и протянул парню пистолет.
Тот принял, стал рассматривать подробности насечки, пластмассовые накладки
на рукоятке. Его коричневые длинные ноги сами находили дорогу. Потрогал
защелку, нажал, вытянул магазин. Осмотрел, вложил обратно - ловок! Вернул
пистолет. Посмотрел на Кольку оценивающим взглядом. "С оружием не знаком,
ствол держал на себя, - думал Колька. - Жаль, нельзя бабахнуть для пробы.
Где это я читал, что слоны пугливы?" Лицо охотника было нервное,
городское...
- Колия? - спросил охотник и представился: - Ахука.
Зачем-то достал из-за нагрудника свой амулет. Небесно-голубой жук.
- Хороший, - сказал Колька.
В этих навозниках или жужелицах был свой смысл. У Брахака и Джаванара
они красные, у этого... Ахуки - голубой. У девушки какой жук? Колька плохо
запоминал цвета. Темно-синий, кажется...
Жарко. Душно. Три полосы сходятся впереди. Мотается слоновый хвост. С
носилок торчит Рафкина босая нога. Идет Ахука механически-бодрым шагом,
весь мокрый, ноги блестят. Далеко позади угадывается собачий лай, еще
какие-то звуки, но все вязнет в раскаленном воздухе, как в топленом жире.
...После часа пути устроили привал. Девушка тут же полезла на слона,
как мальчишка на крышу. Колька с жадностью напился из ручья, лег и дремал
в изнеможении, пока не услышал голос Володи:
- Колюня, вставай, вставай. Дальше поедем на лошадях.
...Он влез на лошадь, покрытую толстой мягкой зеленой попоной.
Покорно пожал плечами, увидев, что попона эта - лист с прожилками, сухой и
мягкий, как поролон.
Девушка ехала на слоне, как погонщик, - покачивался тонкий, прямой
силуэт на фиолетовом небе.
Последующий путь был виден смутно и не отложился в памяти. Они
проезжали поперечные просеки, поляны, перешли вброд быструю мелкую реку. С
последними лучами солнца стал слышен шум многих голосов, музыка.
Закачались в сумерках зеленые стены. Колька помог снять Рафаила, внести
его в дом и уложить, и сам рухнул и уснул.

4
Кольке снилось, что академик Богатырев стоит на коленях и, подняв
веснушчатое лицо, орет громыхающим басом:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42