Умника ждали к полудню, и утро Си-Джи провел обыкновенно, как и во все воскресные дни; уделил два часа мальчишкам — поболтали, погоняли мяч на лужайке перед домом. Оказалось, что старший, Кен, теперь умеет закидывать мяч в баскетбольную корзину — а две недели назад еще не умел, О школьных делах по воскресеньям обычно не разговаривали, Клем-второй деликатно намекнул, что хотел бы съездить на «малый гольф», то есть на тренировочное поле для начинающих, где ты получаешь корзинку мячей и бьешь ими по лункам — хоть целый день бей, если хватит денег. Клем-старший намека не принял, потому что этот его сын был чересчур самолюбив и не выносил никаких советов во время спортивных занятий, а стоять рядом с ним и не давать советов — этого Си-Джи не умел, Мальчики устроили велосипедные гонки по кольцевой дорожке, и Сн-Джи пошел в малую гостиную, чтобы посидеть с Энн и — тоже как обычно — обсудить семейные дела. Погода этой осенью стояла необыкновенно ясная и теплая, деревья облетали лениво, и на клумбе, вокруг которой гоняли Кен в Клем, было еще порядочно цветов. Из гаража выглянул Джордж Миллер в щеголеватом рабочем комбинезоне, отсалютовал черной ручищей.
Едва Си-Джи вошел в дом, задребезжал телефон. «Сменить проклятые машинки, есть же телефоны с приятным звоном», — в сотый раз подумал хозяин. Горничной по воскресеньям давали выходной — демократично, так что трубку взяла Энн. И крикнула: «Клем, это дядя Би!»
"Вот незадача, — подумал Си-Джи, — сейчас опять начнет объяснять, что я позорю свое сословие, не желая держать дворецкого, старый хомяк..» Однако взял трубку, погладил Энн по кудрявому затылочку и бодро проговорил:
— Дядюшка Би, вот приятный сюрприз, слушаю тебя! И — бац! Взамен воркотни о дворецком услышал:
— Клем, нам надо встретиться. Сегодня.
Си-Джи чуть было не ляпнул: «Приезжай, черт с тобой», но вовремя придержал язык. Дядюшка Бенедикт, старший брат матери, был важный член семьи, хранитель традиций, можно сказать. Стряпчий, весьма известный в деловых кругах, — лет уже сорок он специализировался на контрактах между крупными корпорациями и считался воплощением надежности и солидности. Эдакий царь Соломон в смокинге. В его круглой седой голове хранилось не меньше секретной деловой информации, чем золотых слитков в Форт-Ноксе.
— Ну так что, племянник? — с нажимом спросил он.
— Дядя Би, — проныл Клем. — Воскресенье ведь, ты же знаешь…
— Тогда я сам приеду.
"Вот так… Плохо дело, » — подумал Си-Джи. Помолчал. Наконец спросил:
— Если прилечу через час?
Плохо дело, думал Си-Джи, объясняясь с Энн, приказывая приготовить вертолет, принимая душ, натягивая фланелевый костюм. Мальчики захныкали, требуя, чтобы он взял их с собой — Сн-Джи отказался. Вот еще один недостаток родительского дома: негде соорудить вертолетную площадку, надо ехать к реке — недалеко, но все же…
Он отчетливо понимал, что звонок дядюшки связан с ЭИ и что дело, следовательно, принимает некий новый оборот. Может быть, опасный. Даже наверняка опасный. Он привычно запретил себе строить предположения, плюхнулся на сиденье «кондора», угрюмо кивнул второму охраннику, закрывавшему дверцу. В вертолете к ним — Си-Джи, Миллеру и здоровенному охраннику — присоединился еще один здоровяк, с автоматом под правым локтем, и машина, едва не чиркнув хвостовым винтом по облицовке набережной, затарахтела над рекой, потом свернула на восток, к проливу — вилла дядюшки Бенедикта располагалась в благодатном месте, на берегу пролива Лонг-Айленд, у городишки под названием Рай.
Лететь было недолго, минут пятнадцать, но Си-Джи заставил себя не терять этого небольшого времени на пустые предположения и обдумал завтрашний разговор с «корпусниками» — директорами заводов, штампующих автомобильные корпуса. Вертолет тем временем скользнул над проливом, накренился — под стеклянной стенкой показалась бухта, уставленная яхтами, и Си-Джи с привычной завистью обнаружил среди них два-три корабля океанского класса: трехмачтовые, узкие, как кинжалы… Не было у него времени на морские прогулки, со студенческих лет не было, и он вдруг вспомнил: Гольфстрим у берегов Майами-Бич, синяя, не правдоподобно синяя вода, и белый борт над этой синевой, а на борту сидит… как же ее звали? Не помню… Складненькая такая девчонка, чуть отошли от берега, сдернула лифчик и сидит, как в телерекламе. А, ее звали Кэт…
Вертолет тем временем завис над обширной лужайкой футах в двухстах от солидного белого дома с колоннами — черепичная крыша, флаг вьется на флагштоке, окна сияют, как мытые зеркала. Моют, наверное, через день, подумал Клем. От дома уже семенил дворецкий. А с широченного крыльца спускался сам дядюшка.
— …Ты выглядишь усталым, племянник.
— Так оно и есть, дядюшка Би.
— Как идут дела?
— В общем, успешно.
— Как Энн?
— Хорошо, спасибо. А как твое здоровье?
— В возрастных пределах, — отрубил дядюшка.
Ему было семьдесят. Бодрый, с пузком, в костюме для гольфа, загорелый почти дочерна. И в шляпе с перышком. Он вынул из карманчика рубахи листок размером в две визитные карточки, подал Клему.
— Знаешь этих людей?
Шесть имен; Си-Джи знал их всех, конечно. Все — нефтяные орлы. Самый известный — директор компании «Мобил» Дан Эрикссон. Си-Джи познакомился с ним в отеле «Уолдорф-Астория» года три назад, на обеде в честь «человека года» — этим человеком был он сам, Клемент Гилберт.
— Как же… — сказал Клем.
— Они у меня побывали, — объявил дядя Би с идиотским самодовольством. Этого Клем все-таки не ждал.
— Все шестеро?!
— Угу. Поодиночке, вчера и сегодня. Но с одним делом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109