Но Катя опомнилась и кивнула.Капитан вышел первым. Ферри беспокоился, не выдаст ли их Понсека? Какое там! Старый матрос пропустил их через тамбур и пошел следом. С обычной своей лукаво-бесстрастной физиономией. Так же бесстрастно смотрел из кают-компании Дювивье. Они времени не теряли: рядом с Дювивье сидели еще два офицера.— Господа, по местам! — распорядился старший офицер. — Месье Дювивье, вы свободны от вахты?.. Возьмите юную даму под караул в моей каюте… Да, сэр?Капитан холодной рукой тронул его за плечо.— Отставить! Стюард! Живо! Откроете малую кладовую, запрете девчонку… Охранять будете сами, чтобы никто близко не подошел… Уважаемая мисс, — он приблизил свое лицо к Катиному — девочка крепко зажмурилась, — помните, что с вами будет, если начнете орать!.. Помните, мисс, крепко помните!..Чужая рука выпустила ее плечо, мелькнуло лицо человека в белой куртке. Ее втолкнули в темную комнатку. Она споткнулась о ящики на полу, взмахнула руками и упала.Сколько она пролежала с закрытыми глазами — неизвестно. Она очнулась, почувствовав легкие толчки в подошву. Открыла глаза. В тусклом желтом свете громоздились по стенам картонные коробки. Над головой был маленький фонарик — на косо падающем потолке. Ей опять постучали по ботинку. У входа стоял человек в белой куртке, с подносом в руках. Увидев, что девочка открыла глаза, он поставил поднос на пустую коробку и вышел. Лица его Катя не увидела, будто у него совсем не было лица.Запахло едой.Сначала Кате показалось, что пахнет противно, ее затошнило.Потом она различила запах жареного мяса, ванили и огурца. И поняла, что ее тошнит от голода. Слюна побежала в рот, как у собаки. Она ведь не ела с утра ничего, даже на большой перемене не поела из-за Доры Абрамовны…Дора Абрамовна! Неужели на свете есть Дора и Ванна Керосиновна, как все далеко-далеко, будто смотришь с высокой башни в перевернутый бинокль. А в парте она забыла новую кисточку для клея…Слезы капали в металлическую тарелку. Почему-то ей не дали вилки и ножа, одну ложку. Она съела пухлое жареное мясо, жесткий картофель, выпила томатный сок из алюминиевого стакана. Приподняла крышку с маленькой блестящей миски — что-то белое, сметана?.. Ванильный запах, мороженое! Настоящее мороженое!.. Катя улыбнулась — это Коротышка прислал ей мороженое, вот что!И она съела его большой ложкой, облизав ее после мяса. Поудобнее устроилась на коробках, поджала ноги. И почти сразу уснула от сытости, носом в сгиб локтя. Была бы здесь бабушка Таня, сказала бы: «Мов пьяный пан у канави». 28. ВСЕ ГОТОВО Стюард с каменным лицом стерег дверь в малую кладовую. Команда шепталась. Капитан шагал по центральному посту. На него поглядывали осторожно. Судовой врач, иронически ухмыляясь, раздавал обычные таблетки. Атомщики попросили разрешения включить резервный насос — капитан спокойно отказал. В лодке слышались только редкие доклады «слухача». Он докладывал для порядка.Через пять минут после удара кирпичом шум винтов по всем направлениям смолк.Старшего помощника нигде не было. Он словно сквозь палубы провалился в грунт. Казалось, что капитана это нисколько не интересует. По диагонали он отмеривал шаги от поста управления движением до двери в кают-компанию и обратно; изредка поглядывал на часы. В одиннадцать часов по местному времени гидрофонист доложил капитану — на поверхности разговаривают. Экипаж батискафа пробует гидрофоны.Капитан круто повернулся, подошел к микрофону судовой радиосети.— Говорит капитан, — услышала команда. — Через несколько часов мы ложимся на обратный курс. Всей команде за отличную службу будет выдана премия — три недельных оклада! Внимание! Соблюдать режим полной тишины! Нарушителей режима лишу премии!Легким шагом Солана направился к Рыбе. Пусть шепчутся! Этой премией он заткнул им рты, мерзавцам. Наступает его час. Слышите вы, наверху? Нет, они ничего не слышат, ничего… Он был уверен в себе настолько, что его не беспокоило отсутствие старшего офицера. Французский петушок наконец получил доступ в носовой отсек и очень доволен. Теперь он вынужден опрашивать команду — восемьдесят человек! О-ля-ля, как говорят французы… Все-таки капитан наведался к каюте Ферри. Навстречу ему, опустив глаза, прошмыгнул штурманский электрик, голландец.Превосходно, месье Ферри занимается следствием! Пусть себе занимается. Никто не заметит, как Рыба выскользнет из отсека и устремится к батискафу, никто во всем мире не будет знать, почему батискаф «Бретань» взорвался, поднимаясь от «Леонардо да Винчи».Лишь одно беспокоило капитана. Французы несомненно мастера подводных работ, но механические руки «Бретани» могут и не добраться до сейфа. Тогда… Ну что ж, тогда он продаст «Голубого кита», построит батискаф и сам поднимет сейф. 29. ПОГРУЖЕНИЕ Туманное солнце медленно катилось от берегов Европы к берегам Америки. На палубе «Марианны» собрался весь научный состав экспедиции, гости, офицеры. Десятки репортеров затаптывали надраенную палубу, спотыкались о кабели телевидения, лезли на мачты и надстройки. Сам адмирал спустился в катер, чтобы проводить экипаж «Бретани» к суденышку. Он обнял храбрецов за плечи, и так, втроем, стоя в катере, они удалялись от «Марианны». Адмиральский флаг раздувало ходовым ветром. Телевизионные камеры вертолета следили за тем, как оба подводника перепрыгнули с катера на палубу «Бретани». Обменялись несколькими словами с дежурными инженерами. Вот командир батискафа капитан Турвилль принял у инженера заглушки от балластных бункеров. Спрятал, похлопал по карману. Вот, подобно морскому черту, из-под поплавка вынырнул аквалангист в резиновом костюме — поднимает руки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66