Найду и настигну. Все живут в воде. Никто не должен всплыть. Я карающий меч судьбы, — болтал Мак. — Того, кто хочет всплыть. Кто я.— Чудо инженерной биологии, — сказала доброжелательная Катя.«Карающий меч» ей почему-то не нравился.— Кто я, — настаивала рыба.Девочка промолчала. Тогда Мак заявил:— Я молодец, — и повторил:— Кто я.Вот хвальбуша! Подумаешь разве, что рыба способна так болтать и хвастаться, и требовать, чтоб ее похвалили?— Вы молодец! — сказала Катя. — Жуткий молодец!— Ж-у-ттт-к-ий, ж-уткий, жуткий, — повторил Мак. — Я подплыву сверху, перевернусь, пр-роизнесу. Никто не должен всплыть.— Почему никто не должен всплыть? Что за глупости! — возмутилась девочка.— Все живут в воде, — решительно пояснил Мак. — Я нахожу, настигаю, пр-роизношу, командир взрывает.Живая торпеда! Этот Мак — живая говорящая торпеда! Он находит кого-то в воде, подплывает, а командир взрывает торпеду. Вот вам и «молодец»! Бедная, глупая рыба! Она ведь ничего не понимает, повторяет, как магнитофон…Мало им ракет!Катя стояла и смотрела на бессмысленную рыбью морду. Мак самодовольно покачивал своим мечом, как мальчишка — игрушечной саблей.— Что у вас на спине?— Не понимаю, — ответил Мак и захрипел:— Что у меня на с-п-ин-е. Чтоуменянаспинечтоуменянаспине… Кто я.— Замолчите!Рыба мгновенно смолкла. Катя с отчаянием стукнула кулаками по стенке. Что толку? Отшибла косточки. Что делать? У Мака на спине прикреплена мина, или торпеда, или как там называется. Потом его выпустят — взрывать. Был бы здесь Игорь, он бы знал, что делать. А она, Катя, ничего не может.Не правда!Она должна что-то предпринять, умная она или глупая! Что она, Катя Гайдученко, не перехитрит этого Мака? Может быть, внушить рыбе, что она не должна «находить и настигать»?«Спокойствие, Екатерина Гайдученко! Спокойствие. Ты обдумай все как следует, но быстро. Как в воздушном бою. А кого он должен взорвать, этот дуралей? Знает он заранее — кого?»— Скажите, Мак… Что вы будете находить и настигать, когда выйдете отсюда?— Объект, — прохрипела рыба, — объект нахожу, настигаю…— Какой объект? Как вы его узнаёте?— Как я его у-з-н-а-ю. Какяегоузнаюкакяегоузнаю… Кто я.— Молчать!Похоже, Мак заводился говорить без остановки, когда запоминал новое слово. Запомнит и просит, чтоб его похвалили за усердие. Бедняга!.. Совсем как Панька, тоже страдает ни за что ни про что мышонок. Она посмотрела — Панька мирно спал в кармане ее фартука. Не так уж ему плохо, по-видимому…— Вы молодец, Мак. Скажите, как вы найдете объект?— По контуру и звуку нахожу, настигаю, я молодец, — захрипело из решетки.— По какому контуру и звуку? — допытывалась Катя.— Контур объекта… тр-ренировка… нахожу… — скандировал Мак, переворачиваясь на спину и ныряя.Перед окном стало свободно. Левый глаз у Кати уже слезился от напряжения, зато привык смотреть в синюю глубину. Довольно далеко впереди помещение Мака закруглялось как бы лежачим куполом. Катя знала, что в воде все кажется ближе, чем на самом деле. Метрах в четырех впереди на куполе белел причудливый рисунок вроде плоской вазы. С круглой ножкой… Что это? Рыба вымахнула снизу к рисунку, закрыв его от глаз. Перевернулась, замерла.— Пр-роизношу. Пр-роизношу…Катя захлебнулась догадкой! Этот рисунок — батискаф: поплавок — ваза, а ножка — гондола… Ужас какой! Что теперь делать? Ведь батискаф «Бретань» сегодня должен спуститься к затонувшему кораблю…— Кто я.— Проклятый глупец! — рассвирепела Катя. — Глупец!Мак затарахтел, осваивая «проклятого глупца». По временам он спрашивал «кто я». Девочка его не слушала.Кому может помешать батискаф? Зачем взрывать его? Чтобы погибли ученые?Значит, вот о чем предупреждали ее три моряка. А сами они, сами-то они — почему они, взрослые, боятся и молчат? Ох, это было трудно понять! Катя хорошо помнила, как они шепотом совещались, и оглядывались, и явно боялись капитана. Она читала где-то: капитан в море имеет право застрелить любого своего матроса, вот они и боятся. Она присела на приступочку, чтобы лучше думалось. Но предупреждение, предупреждение! Игорь ведь послал телеграмму куда следует. Может быть, спуск батискафа уже отменен. Довольно много времени прошло. Сейчас — она посмотрела на свои часики, — сейчас четыре часа пятнадцать минут по местному времени. По дровненскому. Значит, по-московски на два часа меньше. Успели предупредить или не успели?Что же делать, если вдруг не успели?По-видимому, только один путь оставался. Уговорить Мака не взрывать батискаф. И поскорее, пока не явился кто-нибудь и не помешал.Катя приступила к делу немедленно. Она произнесла как могла солидно:— Слушайте меня, Мак!— Слушаю, — охотно отозвалась рыба.— Объект искать нельзя, я запрещаю! Повторите!Что тут началось! Мак стал метаться по своему аквариуму, а из решетки быстро-быстро затарахтело:— Не понимаю-непонимаю-маюнепони-нимаюнепо-понимаюне…В отчаянии она щелкнула выключателем — голоса Мака не стало слышно, он метнулся вниз и пропал. В глазке был виден только «контур объекта», белый контур батискафа, так похожий на тот, что любовно вырисовывал Квадратик. Плакать Катя не могла. Оставалось одно — сидеть и ждать обратного перемещения. Сидеть и ждать, сидеть и ждать — что бывает труднее на свете?Катя ненавидела это занятие: сидеть и ждать.Через пять минут она уже вскочила на ноги и прильнула к глазку — не видать проклятой рыбы. В сердцах она захлопнула дверцу. При этом у Мака погас свет. Так и надо, сиди в темноте, а мы еще раз посмотрим приборы. Вдруг найдется такой прибор, чтобы выпустить Мака.Пусть уплывает! Далеко, куда ему захочется. Чтобы никто не смог его взорвать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66