О, как я его люблю! Как мне хочется слушать его, ловить его дыхание, смотреть в его глаза! А он в последнее время стал печальным, грустным. Говорит: беспокоит его Лабан. И я хорошо это понимаю. Сама вижу: есть в этом человеке что-то неискреннее, затаенное. Хотя ведет он себя с Туо очень корректно, даже заискивающе, но чувствуется при этом привкус фальши, нарочитости. "Он ловко прячет от меня свои мысли, - говорит Туо, - и я догадываюсь, что есть у него какие-то тайные намерения". Может быть, и так. Но все-таки Туо переутомился и ему надо отдохнуть. Вот если все будет хорошо и он получит по контракту солидную сумму, поедем в Ливан. Туда, говорят, ездят отдыхать состоятельные люди из Европы. В Ливанских горах за Бейрутом можно купить хорошую виллу. Катайся на лыжах, потом в машину и к морю. Через пятнадцать - двадцать минут - купание, температура воды не менее 24-25 градусов. Это ли не рай? И мама туда приедет, правда? Вышлем денег - мама и приедет...
А пока до свиданья, крепко целую маму".
29
Это произошло поздно вечером. Внезапно умолк рокочущий мотор экскаватора, и люди услышали тишину. Насторожились. Это была не такая тишина, когда мотор заглушали по техническим причинам, что-то слышалось в ней необычное. Тишина эта упала на пустыню, на белый палаточный городок археологов как гром с ясного неба.
- Есть! Есть!
Силуэты бежали к палаткам и кричали:
- Наконец-то!
- Археоскрипт!
Первым примчался Лабан. Встав над краем глубокого раскопа, он несколько минут молча смотрел вниз, туда, где вынырнула из песка матовая вершина пирамиды. Губы его вздрагивали, словно сами хотели что-то сказать, но он сжимал их и молчал. Мысли и эмоции распирали его, как зрелые зерна распирают гранат. Разве он надеялся на такой успех? Он верил Туо и не верил, правда, больше верил, но все же... Никто не мог сказать наверняка, что в глухой пустыне, далеко даже от караванных путей, под окаменевшим песком... Однако... Может быть, это просто пирамида какого-нибудь фараона? Чтобы ее не ограбили, фараон приказал построить ее в котловане и засыпать... Ну что ж, если даже и так, сенсация будет не меньшей, чем у Картера *.
- Света, дайте больше света! - вскричал запыхавшийся новый кинооператор, став на колено и нацелив свой аппарат. Вспыхнуло еще несколько прожекторов, киноаппарат застрекотал, фиксируя на пленку раскоп.
* Английский археолог, открывший в 1921 году захоронение Тутанхамона.
Не терял времени и косматый художник. Его тушевой карандаш проворно забегал по листу ватмана, и сперва над раскопом появилась фигура Марты, а уже затем - линии вершины пирамиды, утопающей в земле.
Вынырнули из темноты Туо и Анита. Девушка держала его за руку, словно боясь, чтобы он не упал в котлован.
Словно очнувшись, Фаусто Лабан подошел к Туо и крепко пожал ему руку.
- Поздравляю! Поздравляю с успехом! Это... это... блестяще!
Туо бросил взгляд вниз, потом на рабочих, механизаторов, обступивших раскоп, и тихо ответил:
- Это наш общий успех.
- Конечно, конечно, - закивал головою Лабан, - но если бы не вы...
Туо шагнул вниз и, осыпая песок, двинулся к пирамиде. За ним, балансируя руками, спустился и Лабан. Они оба ухватились за тело пирамиды, словно желая удостовериться, что это не привидение, не мираж, что она действительно существует.
Археоскрипт... И радостно, и горестно на душе у Туо. Это ведь далекие-далекие его предки послали весть своим потомкам - посмотрите, мол, и мы тоже что-то умели и коечего достигли... А случилось так, что потомки отстали, что им нужно учиться у своих предков!
Туо посмотрел в глаза Лабану и своей ладонью накрыл его руку: хотел узнать, что думает, что же думает этот замкнутый человек? Лабан не убрал своей руки - ему казалось, что пирамида согревает, наполняет его своим теплом. В голове была какая-то мешанина, Туо смог уловить только отдельные понятия: гробница, Картер, Тутанхамон, золото, золото, премия, академик...
- Археоскрипт, - сказал Туо, - это Археоскрипт.
- Пирамида, - ответил Лабан. - Похоже на гробницу фараона.
- Он имеет форму пирамидального куба.
- Действительно? Откуда это вам известно? Или догадка?
- Я видел снимки. Там, на Филии.
- А-а-а...
И снова закружились, переплетаясь и путаясь, мысли в голове Лабана. Археоскрипт, Археоскрипт, машины, моторы, аппараты, формулы, формулы, кварки, кварки, кварки, бомба, миллионы, миллионы, вилла, академия... Формулы, формулы, формулы! Генерал, генерал, радиограмма.
Туо отдернул руку, нахмурился.
- Пирамидальный куб, говорите? - Фаусто Лабан погладил зеркальную грань. - Должно быть, большой объем?
- Да. На каждой грани этого куба - четырехгранная пирамида. Тетрагексаэдр.
- Ну что ж, окопаем и будем вскрывать. Следует только попросить еще десяток грузовиков.
- А главное - пригласить сюда ученых всего мира, журналистов, представителей телевидения.
- Что вы, что вы! - возразил Лабан. - К чему такая огласка?
- Мне кажется, именно в этом и состоит смысл нашего открытия: оно должно стать достоянием всего человечества.
- И станет. Только зачем спешить? - Лабан пожал плечами. - Вот посмотрим, что тут есть, все обустроим, напишем отчеты.
Выбрались из раскопа молча.
А рабочие, шоферы, молодые парни в комбинезонах, в шортах, громко переговаривались, шутили, смеялись.
- Что, если раскроем, а там девушка?
- Проснется, улыбнется...
- Чур, моя!
- Это почему же твоя?
- Я научу ее шейк танцевать, а вы не умеете.
- А как ты с ней разговаривать будешь?
- Известно как: прикосновениями!
- Такой медведь как прикоснется...
- Я - нежный. Тише, тише, пока пусть еще немного поспит. - Парень обернулся к Лабану. - Завтра раскроем?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36