.. Какие краски... Сколько оттенков..."
Он любил такие минуты. Бывало, и там, на далекой Филии, бушующий океан вызывал у него чувство, похожее на эйфорический экстаз; когда начинался шторм, он неизменно направлял свою подводную лодку на поверхность, в волны, а потом, рискуя разбиться, поднимался над ними и летел, летел... Но там, на Филии, вода в океане ржавая, а здесь лиловая, невозможно взгляд оторвать...
Держась за поручни, подошла к нему Анита. Ветер то надувал ее плащ, то обозначивал им ее фигуру. Стала рядом. Туо попытался заслонить ее от ветра.
- Красота.
Хотя ветер и скомкал слово и вышвырнул его за борт, в неугомонную волну, Анита услышала и улыбнулась. Да, было нечто прекрасное в этих движущихся громадах, какая-то дикая гармония. Анита следила, как вздымается волна и растет. Наступает момент, когда, достигнув своей кульминации, она останавливается, застывает. И тогда это - мощный горный хребет, и вот уже из-под белой вершины вниз побежали ручьи, реки заливают долину, бурлят. Но вдруг тяжело оседает гора, проваливается и на том же месте вздымается новая, возникает из ничего, чтобы спустя несколько секунд так же мгновенно исчезнуть, уступая следующей. И снова, и снова... Еще и еще...
Аните почему-то становится грустно, и она прижимается к Туо. Он обнимает ее за плечи. Тепло его рук успокаивает Аниту. И так они долго стоят и молчат, глядя в морскую даль.
Что их ожидает в Сахаре? Анита не колебалась ни минуты, ехать или не ехать. Ехать! Ведь Туо бредил этими раскопками, и в конце концов лед недоверия растаял и есть все возможности сделать такое большое дело! И главное - Туо признали, за ним не охотятся, ему не нужно прятаться. И даже ее оставили в покое - больше не вызывают к этому бульдогу. Ах, как она была рада, когда Туо согласился и подписал контракт! Правда, формальности его удивили. Хотя из литературы, из газет он уже знал, что отношения между землянами, даже интимные, скрепляются бумажками, но одно дело - знать теоретически и совсем другое - самому столкнуться с этим на практике. Особенно его поразило, что нужно подписывать чеки, - без его подписи банк не выдаст денег, а без денег люди не могут жить: продовольствие - за деньги, одежда - за деньги, жилье - за деньги. "Радость и печаль, удовлетворение жизненных потребностей - все зависит от росчерка пера? Какая дикость!" Фаусто Лабан, отныне ставший его помощником по экспедиции, на все это отвечал: "Так нужно. Так принято".
Анита облегченно вздохнула. Сборы и приготовления закончены, и вот они в море. Она курирует медицинскую часть, Марта - секретарь-летописец (сейчас в каюте грустит о своих).
Анита время от времени заглядывает в трюм: не залило ли там клетки с птицами. Нет, как будто все в порядке.
Солнце клонится к закату - огромный красноватый шар прячется за тучу, притаившуюся на самом горизонте. Потом выглядывает в узкую щель - и уже не круглое оно, а продолговатое. Между двумя темными полосами - брусок раскаленного металла.
Анита легонько толкнула Туо и показала на солнце. Он посмотрел и сказал ей на ухо:
- У нас солнце почти такое же. Только еще немножко фиолета...
"Как это удивительно, как необычайно, - подумала Анита, жить под одним солнцем, потом под другим... А я - увижу ли я солнце Филии? Будет ли оно для меня таким же прекрасным, как наше? Родное солнце, солнышко... Ты дало человеку жизнь, из твоих лучей соткана наша колыбель..."
И неожиданно ее охватил страх. Как же так - отказаться от своего солнца и переселиться под другое, чужое? Свое солнце... Вон оно, ныряет, выныривает, скрылось за тучами. Но тучи еще горят его огнем, искрятся, тлеют, и еще отбрасывает оно блики на волнующееся море, на его водяные горы, и кажется, даже ветер насквозь пропитан им и напоен. Нет солнца и QHO есть! И неужели она, Анита, сможет уйти навсегда-навсегда от своего солнца?! Туо еще не смонтировал аппарат с бриллиантом, взял чертежи с собою, но разве там, в пустыне, будет у него мало дел, кроме этого! А может быть, он останется на Земле? Найдет Археоскрипт, станет известным во всем мире... А она тогда сможет спокойно окончить институт и получить диплом врача.
Анита вздохнула.
- Пойдем, Туо!
Хватаясь за перила, двигались вдоль палубы. Ветер яростно бросался на них, рвал одежду, перехватывал дыхание. Палуба то поднималась, то опускалась - подвижная и скользкая. Их отшвырнуло в коридор, ведущий к каютам, и они захлопнули дверь. Гул остался снаружи, а здесь было тихо и тепло. Анита встала на цыпочки, обняла Туо за шею и поцеловала в соленую от брызг щеку.
- Скажи, ты любишь Землю? Полюбил?
- Очень!
Туо подхватил ее на руки и понес по коридору, ступая осторожно - его качало от стены к стене.
- Пусти, упадешь! - звонко смеялась Анита и все крепче обнимала его плечи.
Только у самой двери каюты он опустил ее на пол.
- Неси дальше! - Анита игриво прыгнула ему на руки. - О Марте забыли? К ней, к ней!
Играя, как дети, дошли до Мартиной каюты.
Марта лежала с книжкой в руке. Мягкий свет плафона падал на ее лицо, большие глаза оставались в тени и от этого казались еще большими.
- Куда вы исчезли? - и в голосе ее прозвучала и радость, и дружеский укор.
- Смотрели морю в глаза! - сказала Анита.
- Ну и какие они?
- Такие, как у тебя.
Подруги засмеялись.
Туо спросил Марту, как она себя чувствует. За нее ответила Анита:
- Вот если бы зверята здесь были...
- А вы знаете, я таки хотела умыкнуть хотя бы тигренка, зоопарк не очень-то обеднел бы. Но потом подумала: убежит в Сахаре.
- Ничего, хватит с тебя птиц. Утром будем в Алжире, отдохнем там, правда? А оттуда как - на авто или самолетом?
- Это зависит от Фаусто Лабана, - сказал Туо.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36