Он видел меня в свадебной процессии. Он знал Питера. Он был
капелланом и часто приносил родственникам плохие вести. И, наверняка,
сказать, где находится жертва похищения, не может рассматриваться, как
прямое вмешательство в дела Старкера-4 с точки зрения начальства Сэма. Я
постаралась заставить забыть жалость к себе, что никто из тех, кого я
люблю, не знает, где я нахожусь.
- Все ли в порядке в моей семье? Как они восприняли известие о
похищении?
- Я этого не знаю, Ларга. Но возможно... - Он порылся в карманах
своего плаща. - Это пришло на прошлой неделе. Обычно Фрем Вейсман получает
почту. Но, конечно, вы...
- Сэм!
Он посмотрел, вздрогнув, и не закончил предложение. Если бы Ороарк
узнал, что я посылала письмо, то его долг был бы сообщить об этом Лхарру,
и тогда... Я почувствовала дрожь в теле от страха. Я не понимала раньше,
что посылка письма может рассматриваться как измена. Но Сэм должен был, и
Вейсман, который его доставлял, тоже должен был. И если Лхарр обнаружит
это, если кто-то обнаружит это, то клевета лорда Ричарда об измене стала
бы правдой.
- Хорошо, - сказал Сэм. - Когда я попросил Вейсмана об этом, он
сказал, что он будет слишком занят несколько дней.
Сэм пожал плечами и передал мне объемный пакет, адресованный Лхарру
Карну Халареку, со знакомым маминым почерком. Я начала открывать его, но
вспомнила вовремя один из уроков леди Агнес: я должна подождать и
прочитать его перед моими леди, если я не хочу серьезно повредить своей
репутации.
- Кто может представить, как может навредить неблагоразумный
поступок, - говорила леди Агнес сурово.
И что могла бы сказать леди Агнес, если бы она узнала, что я почти
открыла письмо с именем Лхарра на нем? Возможно, с нею случилась бы
истерика. Слава богу, она уехала.
Я была возмущена тем, что нельзя читать письма, пожимать руки,
говорить на иностранном языке с человеком, который не является моим мужем,
поэтому я продолжила разговор с Тремо на фруванском языке.
- Сэм, есть ли у Гильдии устройства для перевода? Я страшно боюсь,
что не знаю романского языка. Это ужасает меня, Сэм.
- Они могут прибыть на следующем корабле, Ларга.
- Хорошо. Закажите их. Я страшно боюсь.
Ороарк переступил с ноги на ногу и прокашлялся. Он сказал внятно на
штернланге:
- Вы должны говорить так, чтобы я понял вас, Ларга. Вы нарушаете
правила, беседуя с человеком в частном порядке.
Я почувствовала себя связанной со всех сторон. Правила, ограничения.
- Правильно. - Я задыхалась. - Я не говорю с глазу на глаз, - резко
сказала я. - Вы здесь, Сквадмен Виттен за дверью, портье, который пустил
нас...
Лицо Ороарка выражало непоколебимость, ставшую хорошо знакомой за
последние две недели.
"Бедный мальчик", - подумала я. Я всегда была шокирована его
примитивным представлением о порядочности.
- Лхарр не разрешал оставлять вас одну, даже если вы настаиваете на
этом, моя леди. Я вынужден вернуть вас назад в поместье. - Ороарк
подступил ближе, решительно настроенный.
Он явно намеревался сделать это. Я должна была убедить его, что я
буду осторожной, или больше не будет никакого шанса переговорить с
Гильдией.
- Я не собираюсь делать секреты, капитан. Я хочу говорить на своем
родном языке. Было бы вам приятно, если вы больше никогда не слышали или
не говорили на вашем романском языке? - И я действительно хотела говорить
на своем фруванском. Боже мой, я действительно хотела!
Лицо Ороарка стало еще более неумолимым:
- Вы должны говорить с Гильдсменом на штернланге, на романском или
вообще не разговаривать, моя леди.
Я изобразила в своем голосе весь холод, какой могла:
- Но в чем вы подозреваете меня, капитан Ороарк?
Молодой человек сильно покраснел, и я пожалела, что так его
оскорбила. Я слегка коснулась его руки.
- Я извиняюсь, капитан. Я знаю, что вы только выполняете свой долг,
но кто расскажет об этом?
Ороарк кивком головы показал на дальние двери.
- Может быть, гвардия Гильдии. Или один из наших людей. Или портье.
Он живет не так хорошо, и, может быть, он хочет заработать деньги за
донос.
Я вздохнула. Возможно, что он был совершенно прав. Вокруг меня
постоянно были люди, которые охраняли, наблюдали, слушали, возможно,
шпионили для Лхарра или для его врагов. Лхарр упомянул о шпионе в своем
доме, когда умер лорд Николас. Я уступлю на этот раз. Я повернулась к
Первому Купцу:
- Я надеюсь увидеться с вами скоро, Сэм.
Сэм низко поклонился.
- Господь с вами.
- И в вашем доме, - ответили я и Ороарк, как это принято у Гхарров.
Сэм ждал вежливо, пока мы не дойдем до двери, чтобы выйти из комнаты.

Я ждала очень долго, чтобы остаться одной и прочитать письмо. Но
упрямство Ороарка в Гильдхолле напомнило мне, что нарушение обычаев может
быть очень опасным в этом мире. Чтобы избежать искажений того, что
написано в письме, от моих болтливых подружек, я также попросила Фримена
Орконана и Вейсмана присоединиться к нам в моих покоях. Я читала медленно,
переводя слова с фруванского на штернланг, потому что только этот язык
воспринимал мой транслит. Я опускала абзацы, в которых мои родители
рассказывали о шоке и печали, которые они пережили, когда узнали о моем
исчезновении. Но вскоре сама прекратила читать, когда я дошла до места,
где Мам благодарила лорда Карна за его письмо. Я опустила ослабевшие руки
на стол.
Это не было ответом на мое письмо.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92