Я танцевала с официальным представителем Гильдии, когда от усталости
и напряжения я чуть не упала на него. Он выразил сочувствие, хотя был
сильно не трезв, и помог мне вернуться на место за столом. Так как я
рассказала ему, что имела дело с Гильдией, он записал адрес Гильдхолла на
моей салфетке, передал ее мне с витиеватым поклоном и удалился. Я сидела
несколько минут с закрытыми глазами, пытаясь прогнать головную боль. Когда
я наконец взглянула на холл снова, он был почти пустой. Пока я без
остановки танцевала, большинство гостей уехали домой или ушли спать. Лхарр
отдыхал сзади меня, в руках у него была запотевшая от содержащейся в ней
прохладной жидкости кружка. В моей голове пульсировала боль.
Я встала, слегка шатаясь.
- Извините меня, милорд, я иду спать.
- Не извиняю.
Моя голова болела так, что я ни о чем не могла больше думать. И от
усталости и боли я надерзила ему.
- Я не собиралась спрашивать у вас разрешения, милорд. Это всего лишь
форма вежливого обращения.
В тот момент, когда вырвались эти слова, я поняла, что разговариваю
слишком дерзко, да еще в присутствии гостей, но была слишком усталой и
несчастной, чтобы выбирать слова. Если бы только можно было скрыться от
всех в каком-нибудь месте и сосредоточиться, я смогла бы избавиться от
головной боли. Я повернулась, чтобы уйти.
Лхарр вскочил на ноги и схватил меня за руку.
- Вы не уйдете, пока последний гость не пойдет спать или не упадет
под стол.
Я попыталась высвободиться.
- Я была любезна с пьяными мужчинами. Я танцевала до упаду. Я терпела
гам и вонь до тех пор, пока моя голова не стала раскалываться. Это все,
что я для вас могу сделать за вечер.
Рука Лхарра сжала мою сильнее.
- Вы заблуждаетесь, мадам. Сядьте.
Он с силой дернул меня за руку вниз, так, чтобы я села, но я смогла
устоять. На мои глаза набежали слезы, отчего я еще больше рассердилась,
потому что не хотела, чтобы он меня видел плачущей.
- Пустите!
Его глаза и голос были холодными как лед.
- Делайте, что вам говорят!
- Я не останусь здесь! - Я изо всех сил пыталась освободить свою
руку, чтобы сбежать от этих холодных золотистых глаз.
Но его хватка была железная.
- Ведите себя прилично, мадам. Вы позорите меня.
Я окинула взглядом гостей, оставшихся в Зале. Здесь и там догорали
свечи, утопая в расплавленном воске. Представительный мужчина свалился со
своего стула с булькающим звуком, да так и остался лежать.
- Эти пьяницы не заметят, если даже потолок рухнет на их головы.
Пустите меня!
Я попыталась оттолкнуть его руку, но не смогла. Я смотрела на него с
вызовом, кусая губы, чтобы не расплакаться. Он с силой потянул меня вниз.
Когда я не села, он дал мне пощечину. Я задохнулась от возмущения. Он
у_д_а_р_и_л_ меня! Моя щека нестерпимо болела, но эта боль бледнела перед
моим гневом. Он _у_д_а_р_и_л_ меня!
В ответ я сама что было сил ударила его. Лицо его побелело, глаза и
губы сузились. Он зажал обе мои руки одной своей, а другой, свободной,
отхлестал меня по лицу. Боль в моей голове удвоилась.
Но эта боль была ничто по сравнению с моим потрясением. Я
у_д_а_р_и_л_а_ человека. Я _у_д_а_р_и_л_а_ человека. Спокойная,
рассудительная, культурная - мое представление о самой себе рушилось. Я
позволила злобе выйти из-под контроля. И более того, я желала _с_н_о_в_а
ударить его. Головная боль и ужас перед собственным поведением ошеломили
меня. Я заплакала и никак не могла остановиться.
Спустя несколько минут я осознала, что Лхарр разговаривает со мной. Я
взглянула на него, но хотя я могла и видеть, и слышать, что он говорит,
для моей пульсирующей головы звуки ничего не значили. Он поднял свою руку
снова, но затем опустил ее и освободил мои запястья. Мне была необходима
хоть какая-нибудь опора. Мои колени подгибались. Я почти падала, когда он
рукой подхватил меня. Я обрушилась на него так, что это его испугало. Он
шептал мне что-то на ухо, но я, все видя и слыша, ничего не могла понять.
Лхарр бережно усадил меня в кресло, затем снял тяжелый головной убор с
гнезда из заплетенных кос и положил его на стол.
Я пребывала в состоянии, похожем на сон. Было тихо и спокойно, затем
послышались низкие голоса, меня осторожно подняли, рядом оказалось плечо,
на котором убаюкивали мою больную голову. Потом ласковые руки расшнуровали
корсеты и расплели мои туго заплетенные косы. В голове начало проясняться.
Мужчины говорили о чем-то по-цыгански, настаивая, Лхарр отказывался. Как я
почувствовала сквозь сон, кто-то закончил готовить меня для сна и накрыл
одеялом. Рука легко погладила меня по щеке, и затем прикроватные занавески
с мягким шуршанием закрылись.

6
Я сладко потянулась и вновь поуютнее устроилась в постели.
Разрисованные постельные занавеси приглушали обычную трескотню служанок. Я
медленно открыла глаза. Свет проникал сквозь небольшую щель в занавесях.
Эта кровать была не моя. Она была больше, а занавеси были, как у Халарека,
голубые.
- Леди Жанна, вы проснулись? - И они все захихикали. Я перекатилась
по постели и приподнялась на локтях. Тамара заглянула за занавеску.
- Вы одна?
- Кто?.. - Потом я вспомнила последнюю ночь и тут впервые заметила,
что другая половина постели была измята. Мне не хотелось думать об этом.
Когда Тамара откинула занавес, я села и огляделась. Комната была
значительно больше моей, но мои гобелены оживляли эти каменные стены, а
каменный пол устилали привычные ковры.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92