Никакой славы. Никакого почета за
справедливое убийство такого дьявола. Даже малейшей признательности не
будет. Не важно, что я делаю сейчас, я не прибавлю славы нашему семейству.
Я не смогу быть частью ее. Я буду ее позором".
Иджил упал на кровать и закрыл глаза руками. Позор. Стыд. Когда у
него были подобные грезы!
Ночь была долгой и черной. Рано утром подросток разбудил его. Ему
надо было искупаться и предстать перед богами чистым, одеться, как
накануне. Ему казалось, что он был окутан медом, который замедлял все его
движения. Ему захотелось вплести ленты в бороду, чтобы наряд был
ритуальным и законченным. Когда Иджил был готов, мальчик повел его в храм.
Храм был просторный, шире других помещений, виденных Иджилом у
Наблюдателей. Напротив дверей в глубине зала стояли три огромных трона. На
тронах восседали три бога, гигантские человеческие фигуры, покрытые
каким-то веществом, напоминающим цвет кожи. Тор сидел в центре. Его
красные волосы и борода блестели как живые. У него были железные перчатки,
и его тяжелый топор лежал на коленях. Оудин сидел справа от него, со
своими воронами на плечах и сверкающим взглядом. Фрей, бог любви и
супружества, сидел, скрестив ноги в кресле, красивый, обнаженный. Между
богами и священниками находился огромный алтарь, достаточно широкий для
жертвенного коня или даже улека. Высоко над ним, под потолком, висели ряды
и ряды крюков.
Иджил долго их разглядывал. Восемью девять, возможно, девятью девять
крюков. Иджил не мог припомнить храма, где еще были крюки. Но это было
древнее место, и Наблюдатели были древним народом, отрезанным от изменений
в остальной галактике. Возможно, они до сих пор приносят жертвы. Здесь
были хвосты с древних времен Большой Фиесты, проводимой каждые девять лет,
когда девять жертв разных живых существ приносились богам. Даже люди. Он
вздрогнул. Уверен, что нет.
Мальчик коснулся рукава Иджила. Иджил коснулся коленом пола -
положение ритуальное, когда кто-то приносит не то мольбу богам, не то
дары. Затем поднялся и последовал за мальчиком вперед. Остальные шли
впереди с приношениями мяса и товаров. Все это положили на алтарь, затем
распростерлись на полу, бормоча просьбы и молитвы. Когда Иджил подошел,
все отступили назад.
От входа донеслись звуки горнов, из-за Оудина вышел Годи, с храмовым
кольцом на руке и золотой цепочкой. Мужчины и женщины с зажженными
факелами шли по обеим сторонам и образовывали круг у алтаря. Они
расступились, открывая путь Годи в центре огней, затем они замкнули круг у
ног богов. Все золото и драгоценности на скульптурах полыхали. Сокровища
прибыли с кораблем, ведь на Старкере-4 нет золота.
- Иджил, сын Оудина! - Голос Годи гремел.
Иджил отошел от мальчика. Годи взял кубок у одного из помощников и
плеснул вином к ногам каждого божества, произнося молитвы. Иджил начал
надеяться. Если Годы даст обещание Иджилу Оудиссону, то Иджил Олафсон
может схватить Ричарда и сделать с ним все, что угодно, без позора, так
как клятва не принадлежит юридически Иджилу Олафсону. Свобода и месть.
Иджил был рад, что не сказал Годи о том, что на Болдере уже не берут имя
отца как фамилию сына. Это будет маленькой платой за штучки Годи,
сыгранные с ним. Радость охватила Иджила, и он пытался скрыть ее. Если это
вырвется наружу, Годи может заподозрить что-нибудь. Годи был очень
проницательным. Он обнаружит причину радости Иджила, как ищейка.
- Иджил, сын Оудина, иди ко мне! - Годы приказал, и Иджилу
показалось, что надежда гаснет. Годи взял кольцо и повернулся медленно с
высоко поднятым кольцом, чтобы все его увидели, затем жестом подозвал
Иджила присоединиться к нему у алтаря со стороны божеств. Годи протянул
кольцо Иджилу и заговорил в ритме древних молитв:
Здесь клятв кольцо, нам данное богами,
Чтоб ложью уст своих никто не запятнал.
Годи чуть повернулся к Иджилу, но не достаточно, чтобы остальные
услышали его отчетливо:
- Клянись перед всеми, ничего не утаивая.
Годи жестом приказал Иджилу положить руку на кольцо. Он смотрел
выжидающе на Иджила. Все еще оставался шанс, что слова Годи дадут Иджилу
возможность увернуться. Иджил покорно наклонил голову и проговорил:
- Церемония мне неизвестна, господин. Скажите вы нужные слова, а я их
повторю.
Годи помолчал секунду, заглянув Иджилу в глаза. Иджил, не уверенный в
том, что Наблюдатели не читают мыслей, осторожно избегал мыслей об именах
и мести Ричарду Харлану.
Годи поднял кольцо выше.
- Говори: "Я, Иджил, сын Оудина, обещаю, что схвачу Ричарда Харлана
живым и не убью его, не причиню ему смертного вреда. Я клянусь, что верну
Ричарда Харлана в Бревен или в Мировой Совет, чтобы никто не мог убить его
или смертельно ранить".
Иджил повторял слова осторожно, точно, внятно. Годы не оставил
лазейки, подумал он с трепещущим сердцем. Нет никакой случайной
возможности убить Харлана, выдать его врагам, которые расправятся с ним. Я
должен был ожидать этого от человека, в совершенстве знающего легальные
возможности избежать искусно построенную клятву.
Годи опустил кольцо и закончил церемонию. Все двинулись к дверям.
Годи остановил Иджила, твердо взяв его за руку.
- Еще немного, Иджил, сын Оудина. Мы понимаем месть, я уже говорил
тебе это. Девять лет в Бревене для Харлана гораздо большее наказание, чем
любая смерть или мука.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66