Что я попросту посадил в чан этих мышей загодя и теперь забавляюсь, как только могу, и бредово убежден, что силой мановения волшебного жезла вызываю этих упырей из ничего.
- Не верите?! - воскликнул я, втайне даже радуясь парадоксальности эффекта.
- Нет, что ты, что ты... верим, верим,- приторно-урезонивающе говорил Лео, осторожно приближаясь ко мне. - А что?.. Так бы вот и людишек строгать. По одной болванке. Выбрать этакого раболепного идиота, олигофрема, такое человеческое пресмыкающееся и нашлепать полмиллиончика... Чтобы за тебя - в огонь... Нет, без трепа... Посадить их на каком-нибудь острове в Великом океане. Провести всеобщие выборы... В губернаторах-сам, как и положено творцу. А?
- Блестящая мысль. Я займусь этим как-нибудь на досуге,- поддакнул я как бы между прочим.
- Да... да... шутки шутками...-Он шарил глазами, что-то соображая, а мыши тем временем зарождались в зеленоватой мути прозрачного чана, просвеченного щупающим лучиком. Я приоткрыл чан, и несколько мышей взвились под своды потолка.
Лео бочком-бочком стал приближаться к чану.
Я изящно преградил ему дорогу. Он протянул руку, кажется, пытаясь оттолкнуть меня. Я схватил его руку и сжал ее.
- Так мир,- возгласил он, отвечая на мое "пожатие".- Теперь я верю. Верую!
- Нет, Лео,- сказал я.
- Комплекс неполноценности! Мистификация!-заявил он без всякого перехода.
- Да. Мистификация, профанация, импотенция, деменция,- но мышки-то все же живые!
Лео соболезнующе подмигнул.
В проеме оставшихся незакрытыми амбарных дверей торчали любопытные лица рабочих.
- Живые! Из ничего! - И такой азарт успеха бился во мне, что хотелось дразнить всех-всех, кто усомнится в реальности свершившегося чуда.
В мгновенно наступившей тишине неопределенности прорезался вдруг голос бабки Маши - сторожихи со строительных объектов, которая по совместительству приходила по утрам прибрать в помещении для приемки оборудования:
- Давеча только сунулась - батюшки светы... Ну картина, мне не впервой,- известная... Моему тоже, как упивши домой заявится, тоже завсегда мыши видятсяУвидела я эту галлюцинацию, да и говорю племяннику. своему: "Беги к участковому, не иначе - белая горячка". Ну тот и побег. На попутке.
- Дура ты. Это же и тебе видится! Значит, и у тебя белая горячка, что ль?
- Словами-то не бросайся. Я капли в рот не беру... даже по великим праздникам.
Завывая по-волчьи, подкатил милицейский газик, затормозил, взвизгнув. Голубые фонари пугающе вращались в наступающих сумерках. Вежливо расталкивая любопытных, вошел участковый. И прямо - ко мне. В это самое время, как последний аккорд, я "отпечатал" и выпустил в мир новую стаю крылатых чудовищ.
- Товарищ, позвольте ваш паспорт!-взял под козырек.
Я вытащил его из заднего кармана джинсов вместе с остатками зарплаты. Милиционер сличил физиономию с фотографией:
- Пройдемте!
- То есть?.. По какому праву?
- Было заявлено... Да и видно же... все это... все это...-Он не в состоянии был подобрать нужных слов.- Вы что, слепы, не видите сами?-вразумляюще показал глазами и растопыренными пальцами на шуршащий, и мельтешащий мышиный рой, облепивший уже весь потолок и вылетавший в открытое окно.- Налицо - состояние алкогольного бреда. Иначе-белая горячка,-диагностировал милиционер.- Пройдемте. Разберемся. Объективными методами. И потрудитесь закрыть ваш котел.
- Товарищ сержант... уверяю вас... Вот мой документ... это всего лишь несколько необычный научный опыт.- Лео элегатно взял милиционера за локоток, склонился к его уху: - Эти мыши рождены из ничего - из биоколлоида... Но ведь вы тоже в сущности - из ничего, как и все мы,-из булки, из картофеля, из мяса...
Милиционер подозрительно покосился на Лео, соображая:
- Пожалуйста, и вы... пройдемте... будете свидетелем! -сказал он с ноткой угрозы.
- Благодарю. Я все сказал, что хотел. Можете запротоколировать... У вас столько свидетелей и без меня.- Лео повел глазами на обступавшую нас толпу.
Среди сгрудившихся было уже много совершенно незнакомого люда: местные дачники, крестьяне, мальчишки с завязанными на голом пузе узлами рубах, туристы с ластами, в мохнатых панамах.
В это время я опять, всем чертям назло, полыхнул лучом по чану. Через минуту из него выпорхнуло несколько мышей. Но они тут же начали натыкаться на стены и предметы - падать: видимо, избыточное скопление углекислоты уже сказывалось на чистоте эксперимента: рожденные из "пены" теряли свои локаторные способности.
- Ну зачем ты так,-дотронулась Лика до моего затылка и отдернула руку, точно обожглась.
Публика завизжала и повалила из пакгауза.
- Прошу вас, пройдемте!-ласково, но тоном, не терпящим уже возражения, предложил милиционер.-Пройдемте, гражданин!
- Ей-богу, не вижу причин!
- Да?! Может быть, вы и не видите, но кругом вас люди... и они не слепы.
- Но я совершенно трезв.
Милиционер прикрыл нос, будто от меня разило сивухой.
- Не знаю, не знаю. Алкоголь. Марихуана. Героин. Мескалйн, Псцилобин... Лекцию по криминалистике слушал. Просачивается через кордон... всякое... пройдемте. Составим протокол, проведем объективное исследование... на это!-Он щелкнул себя по горлу.-Если надо, мы извинимся,Взял под козырек. Он был субтилен и почти нежен, этот розовый двадцатилетний милицейский мальчик. Паспорт был, однако, в его руках, и я, иронически подернув плечами, подчинился.
Толпа жужжала в палисаднике. Милицейский газик врaщал своими голубыми фонарями,
- Кто пойдет свидетелем?
Скопище, как тень от дуновения ветра, слегка отколыхнулось, стало рассасываться. От общей массы отделилась бабка Маша, оправляя пояс на платье:
- Я согласна! Мне эти мыши поперек горла вставши.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35