Голт хорошо знали любил его.
- Да, - сказал Сигрит.
Альбрехт рванул свиток.
"Он обвиняется в нарушении королевского закона, в том, что он
спровоцировал дворянина Гюнтера Крилинга на дуэль в стенах королевского
дворца, дуэль была вызвана безнравственным поведением обвиняемого с женой
Гюнтера леди Киреной, дело которой уже рассматривается в суде. Во время
дуэли в стенах дворца обвиняемый убил Гюнтера, который был дворянином и,
следовательно, находился под защитой Королевского Закона. Такая
распущенность нравов и убийство дворянина, как сказано в королевском
указе, наказывается смертной казнью".
- Ясно, - сказал Сигрит. - А теперь я хочу, чтобы все оставили нас.
Милорд, Камергер, Винчи, охрана. - Его глаза остановились с
неудовольствием на полуволке Эро. Их сохранилось много с времени великой
мировой катастрофы, но к ним доброжелательно относились только в
герцогстве Вольфсгейм, где они ценились, как стойкие и мужественные
солдаты. - И ты, добрый Эро, - добавил он, чтобы Альбрехт не почувствовал
себя обиженным.
- Но, Ваше Величество, - запротестовал Альбрехт. - Ведь перед вами
стоит убийца...
Сигрит бросил на него холодный яростный взгляд.
- Он не вооружен. - Король поднял Большой Меч Бурна. - Ты думаешь,
что я беззащитен?
- Прошу прощения, - пробормотал Альбрехт и рявкнул приказание охране.
Голт неподвижно стоял, пока они уходили. Их кованые сапоги звенели
подошвами по мраморному полу. Звуки их шагов эхом раскатились по залу и
затихли под сводами потолка. Все вышли и дверь за ними захлопнулась с
громоподобным звуком. Сигрит сидел неподвижно, пока все звуки не затихли и
не воцарилась тишина. Эта тишина показалась Голту совершенно невыносимой.
Глаза короля непрерывно смотрели на Голта.
- Ты не сказал ни слова против леди Кирены, - наконец заговорил
король.
- Во всем следует винить только меня, - ответил Голт.
- И понесешь наказание, - холодно ответил Сигрит. - Если бы ты не вел
себя по-свински и с ней.
- Ваше Величество правы, - сказал Голт.
- И все же она тоже виновата в том, что произошло. Ее дело уже
рассмотрено и она навсегда изгнана из Бурна. Твое преступление гораздо
тяжелей. Нарушить королевский указ прямо в стенах дворца, убить дворянина,
- ты знаешь, как я неумолим в таких случаях.
- Знаю, сэр.
- И если у тебя нет веских оправданий твоего поступка, ты поплатишься
своей головой.
Голт долго стоял молча. Было, конечно, обидно, постыдно, ужасно
умереть такой глупой смертью, и хорошо, что его отец умер и не видит этого
позора. И когда Голт обдумал все, что произошло с ним за последние два
дня, он почувствовал, что у него нет и желания жить. Сигрит не мог осудить
его так же сурово, как Голт осудил себя сам. Кровь Гюнтера была на его
руках и жить с нею было бы позорней, чем умереть.
Затем он заговорил:
- Сэр, мне нечего сказать.
Сигрит сидел неподвижно. Затем он вздохнул и яростно выругался.
- Будь ты проклят, горячая голова!
- Сэр...
- Молчи, если тебе не дали разрешения говорить! - гневный голос
Сигрита прозвучал, как удар грома. Он взмахнул мечом и вскочил с трона.
Сбросив с плеч горностаевую мантию и сняв с головы корону, он соскочил с
возвышения и начал расхаживать по залу. Он стискивал в руке Большой Меч.
Голт стоял поджав губы, ему было страшно.
Ни один смертный не мог смотреть на Сигрита без страха, когда он был
в гневе.
Затем король остановился, резко повернулся. Глаза его метали голубое
пламя, рот был перекошен.
- Твой отец, - сказал он, - был моим другом с самого детства. Бок о
бок мы с ним сражались во многих битвах с варварами Темных Стран. Не раз
его доблесть и истинное искусство спасали мою жизнь. А ты - по всему было
видно, что ты должен был стать великим воином, даже более великим, чем был
твой отец, стать моей правой рукой на северных границах империи, ты, на
кого я возлагал надежды, кем гордился, как сыном! И ты, со своим пьянством
и грязной похотью, оказался в таком положении! - лицо его побагровело,
каждая прядь бороды топорщилась, выражая негодование. Он взмахнул мечом, -
Теперь мне придется убить тебя!
- Ваше Величество, если вы этого хотите, я готов! - сказал Голт без
всякой напускной бравады. Он был удивлен, что голос его прозвучал твердо и
уверенно.
- Ах ты, молокосос! - вскричал Сигрит, придя в еще большую ярость. -
Ты думаешь, что я палач? Если тебе суждено потерять ту глупую погремушку,
которая сидит у тебя на плечах, то это сделает не Большой Меч Бурна. Ты
будешь казнен на эшафоте, как обычный преступник.
- Я готов и к этому, - сказал Голт. Сигрит взглянул на него.
- А почему ты не скажешь, что во всем виновата эта паршивая сука
Кирена? Ведь из-за нее все произошло и мне приходится подвергать тебя
наказанию!
- Милорд, я взрослый человек. Я несу ответственность за свои поступки
и не возлагаю вину на женщин.
Сигрит долго смотрел на Голта горящими глазами. Затем он глубоко
вздохнул. - Хорошо сказано, - пробормотал он спокойным тоном. - Даже если
бы ты возложил свою вину на нее, это тебе не помогло бы... - он провел
ладонями по лицу. Это было бы слишком легко и просто.
- Он помолчал, яростно теребя свою бороду. - Я хочу наложить на тебя
более суровое наказание. Я потребую от тебя, чтобы ты стал взрослым.
- Ваше Величество? - недоуменно пробормотал Голт. Он решил, что
ослышался, или неправильно понял короля.
- Да, да! Стать взрослым!
1 2 3 4 5 6 7 8 9