«Традиции! Культура!» – выкрикивали лозунги те, кто возражал против принятия закона в начале нашей активной битвы. После каждого нашего публичного выступления нам звонили с оскорблениями. Сегодня все по-другому, я очень счастлива, когда мне говорят: «Видели тебя по телевизору, сестра. Это очень здорово – то, что ты делаешь, продолжай бороться, нам нужно искоренить варварские традиции!»
Но слышу я подобное только последние два-три года…
Я думаю, что «вырезание» вскоре исчезнет, но полигамия, уверена, будет сопротивляться еще долго.
В Сенегале мужчина думал дважды, прежде чем бросить жену. Семьи всегда присматривали за тем, как складывается семейная жизнь, и в любой момент могли «забрать» дочь, неудачно выданную замуж. Но вдали, в изоляции, в городе, будучи заложницей семейных традиций, в плену у детей и мужа, африканская женщина вынуждена выживать. Она в полной финансовой зависимости. Таких женщин еще немало. Многие мужчины тем не менее утверждают, что могут прокормить своих детей без семейных пособий.
Я вспоминаю семью, где мужчина имел пятнадцать детей от двух жен. Десять из них ходили в школу, и в этой школе меня попросили вмешаться, чтобы урегулировать странную ситуацию.
Две матери говорили мне тогда, в две тысячи втором году:
– Деньги приходят на счет мужа, и у нас нет к ним доступа. Он взял часть денег и уехал в Африку повидаться со своей третьей женой. Бот уже три месяца, как он там, сейчас начало новой четверти, а у нас нет денег на содержание детей. То, что он оставил, едва хватает на троих старших.
Легко пополнить личный счет, увеличивая число семейных пособий и имея школьные дотации на десятерых детей… Тот муж прекрасно жил в своей деревне.
Наверняка можно что-то сделать, чтобы предотвратить подобное. Ситуация была бы не такой унизительной, если мужья, даже живя в полигамии, давали бы женам возможность учиться. Однако подавляющее большинство мужчин используют семейные пособия, чтобы взять себе вторую или третью жену и унижать ту, что была у него раньше. Я думаю, что государство недостаточно активно ведет работу в этой области. А сколько еще предстоит сделать для защиты прав женщин во всем мире!
В июле две тысячи третьего года африканские страны подписали конвенцию, называемую «протоколом Мапуто» – дополнение к Хартии прав человека – и посвященную женщинам. Это замечательный документ, который, если когда-нибудь будет применен, приведет к реальному улучшению условий жизни африканок. Он провозглашает равенство мужчин и женщин, осуждает насилие над женщинами и пагубную для их здоровья практику – генитальные увечья и насильственные браки в том числе.
Увы, некоторые страны, подписавшие протокол, все еще не ратифицировали его. На сегодняшний день, чтобы он вступил в силу, нужно, чтобы минимум пять из нератифицировавших протокол стран перестали требовать внесения поправок и отстаивать права на культурную самобытность… У каждого свои аргументы, а женщины остаются подневольными, несмотря на международные требования. И мы, африканки, категорически протестуем против того, чтобы переставили даже запятую в подписанном тексте протокола. Мы ждем ратификации всеми африканскими странами без исключения. Эмма Бонино и многие другие собираются провести кампанию по привлечению общественного мнения, чтобы протокол был не только ратифицирован, но и применен всеми странами, и особенно теми, кто все еще не может решиться на это.
С две тысячи второго года я являюсь президентом европейской сети за предотвращение женских генитальных увечий (EuroNet – FGM). Появление этой сети стало возможным благодаря встрече, организованной в Швеции Международным центром репродуктивного здоровья, и инициативе ГАМС. Сеть начала активно работать в тысяча девятьсот девяносто восьмом году, благодаря университету Ган в Бельгии, ассоциации сомалийских женщин в Гетеборге и миграционным властям на местах. Мы хотим усилить сотрудничество на европейском уровне, чтобы повысить эффективность нашей работы и улучшить здоровье иммигранток, искоренив варварство генитальных увечий, насильственных и ранних браков.
Молодые девушки, готовые бороться за свои права, регулярно приходят теперь в наши ассоциации. И я надеюсь, что они подхватят эстафету, поскольку мы начинаем уставать, ожидая проявлений доброй воли мужчин-политиков, такой призрачной.
В иммиграции мы оказались принесенными в жертву. Мы должны были выставлять напоказ нашу частную жизнь, чтобы бороться эффективнее. Мы – первые жены иммигрантов, испытавшие насилие мужей и давление нашего сообщества во Франции. Я говорю о первой иммиграции, о своей. Как преподавателю грамоты, мне иногда приходилось в некотором роде клянчить разрешение у мужей, чтобы они позволили своим женам посещать мои уроки. Каким-то чудом мне всегда это удавалось.
Встав, подобно нам, плечо к плечу, африканки могут научиться бороться, для начала полностью отказавшись от «вырезания» своих девочек. Они могут требовать – почему бы и нет? – избавления от этого увечья с помощью восстановительной хирургии, весьма развитой сегодня. Все больше и больше молодых африканок хотят жить настоящей жизнью женщины. Европейкам трудно понять эту пустоту, преследующую нас. Операция по восстановлению клитора требует психологической подготовки: зарубцевавшийся в детстве шрам забывается на некоторое время, но боль – никогда. И в этот раз боль напоминает о себе в послеоперационный период, но теперь женщина сама сделала выбор. Подозреваю, что это странное ощущение – обрести исчезнувшую часть тела.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52