Дети поняли, что два дома – дедушкин и моей матери – связаны между собой и что можно и там и тут отыскивать съестное и везде быть обласканными. Мои племянники и племянницы гордятся маленькими кузинами и гуляют с ними по кварталу. В нашем доме всегда много гостей – подруга, тетушка или соседка, которая приходит с маленькой миской еды, чтобы поприветствовать вернувшихся на родину. Это простой способ показать им, что они являлись частью сообщества, прежде чем уехать далеко, и что никто их не забыл. Даже если мы считаемся богатыми, живя во Франции, мы не должны забывать, как жили здесь. Там есть социальная защита, пособие, работа, а значит, еда и медицинское обслуживание. Здесь же есть семья, солидарность и любовь.
Я пошла с детьми в деревню родителей около города Баккеля. Стояла жара, но мы должны были туда пойти, чтобы поприветствовать старших братьев отца и выразить соболезнование по поводу смерти одного из них. Это долгое путешествие – через деревни неулов и сонинке в долине реки Сенегал до границы с Мали и Мавританией. Железная дорога, соединяющая Дакар с Бамако, заканчивается в Ки-гире, там последняя остановка перед Мали. Оттуда нужно продолжать некомфортную дорогу на машине, а потом сесть на пирогу, чтобы добраться до родовой деревни всей моей семьи со стороны и матери, и отца. Нас встретил по традиции народный поэт, и мы остались на неделю. Я увиделась с двумя сестрами, с которыми воспитывалась у бабушки Фулей. Мы стали взрослыми. Было волнительно узнавать Друг в друге женщин и матерей семейства. Деревенские жители все еще более гостеприимные и приветливые, чем городские. В деревне делятся всем. Мы с мамой увозили из деревни просо, рис, молодую картошку, кукурузу, кускус и арахис. Нам дали поручение раздать эти презенты в Тьесе во всем квартале. Каждому – своя доля.
Это африканская солидарность.
До самого отъезда я не думала о возвращении во Францию. Поэтому в аэропорту я очутилась с тяжелым сердцем и в слезах.
Я села на самолет с детьми и вернулась в свое жилище, показавшееся мне еще более тесным по сравнению с тем, что я покинула до поездки в Сенегал.
Больше нет двора с восходящим солнцем, маленькой скамейки под манговым деревом. Мне снова нужно привыкать не только к европейской, но и к семейной жизни – совместной жизни с отцом моих детей, общей постели, где я всегда в опасности.
Я начинаю говорить, что больше не хочу иметь детей. А значит, и сексуальных отношений. Такой отказ тяжело воспринимается любым мужем. Я скоро в этом смогу убедиться сама. В то время нам удалось скопить немного денег; поскольку квартплата была умеренной, мы могли отправлять помощь в Африку, установить телефон и, главное, реализовать мечту моего отца, подарив ему путешествие в Мекку. Муж не возражал, чтобы отец пожил немного с нами и отсюда отправился бы в святой город.
Напротив нас была другая маленькая однокомнатная квартира с душем. Мы присмотрели ее после рождения третьего ребенка. Муж просил у своего шефа, хозяина жилья, нам ее предоставить, но мы не получили положительного ответа.
– Иди сама к нему, тебя он, может, послушает. И на самом деле он меня послушал. Когда я вошла в его офис, он выпучил глаза:
– Это невозможно! Вы – жена Муссы?! Сколько же вам лет? И у вас уже трое детей? Вы такая молодая! Он намного старше вас!
Я улыбнулась, ничего не ответив. Но он согласился сдать нам квартиру. Тогда, в тысяча девятьсот семьдесят девятом году, плата за две квартиры составляла триста пятьдесят франков в месяц. Таким образом, я могла поселить своего отца, пока он был с нами, в квартиру с душем, а с ним и двух старших девочек. Мы остались с младшей. Позже я собиралась сама устроиться там с детьми, чтобы быть подальше от супружеского ложа.
Но в середине года один из моих братьев, младший сын отца, умирает в возрасте пятнадцати лет. К несчастью, он страдал неизлечимой болезнью с рождения. Эта грустная новость пришла к нам с телеграммой отца: «Младший брат умер, но это мешает моему приезду». Телеграмма была неправильно передана из Дакара. Отец на самом деле хотел сказать: «Но это не мешает моему приезду». Однако я решила, что он не приедет, поэтому аннулировала его билет в Мекку. Но однажды в октябре зазвонил телефон, и я услышала голос двоюродного брата:
– Сейчас я передам кое-кому трубку. Я слышу голос отца:
– Что происходит? Я звоню тебе с утра. Ты не встретила меня в аэропорту.
– Но ты же сообщил, что не приедешь!
– Это какая-то ошибка! Я не собирался выбрасывать деньги за билет! Твой младший брат умер, я не могу его оживить, даже оставшись в Мекке.
Так папа прожил с нами год до путешествия в Мекку. Билеты стоили слишком дорого, чтобы возвращаться в Сенегал, а потом опять лететь во Францию. К тому же он вышел на пенсию, у него не было важных дел на родине и это был его первый визит во Францию. Пользуясь его присутствием для присмотра за детьми, я начала обучаться бухгалтерскому делу. Муж не хотел, чтобы я возвращалась в школу, не хотел, чтобы я работала, но все уговаривали меня снова взяться за учебу и получить профессию. Мама склонялась к медицинскому образованию, она говорила, что медсестра всегда найдет работу в Сенегале. Я выбрала то, что было легче всего осуществить тогда, поскольку мечтала однажды вернуться на родину навсегда.
Я выучилась на курсах помощника бухгалтера. Они были платными, но я подала прошение в одну из благотворительных ассоциаций, чтобы мне оплатили их. Именно из-за учебы у нас и начались споры, потому как я уходила на целый день. Папа смотрел за детьми; это было нетрудно – две старшие девочки ходили в садик, он их только забирал и следил за малышкой, что ему прекрасно удавалось и что он делал с удовольствием.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52