С зимы строю планы, составляю расписание, загружаю себя по полной. Работа, друзья, поездки, ремонт на кухне (четыре года уже планирую!), машину обновить… Потом все в один день летит к чертям, и я радостно забываю про синий ежедневник и наполеоновское расписание. И накатываю ночные километры по третьему кольцу, и накручиваю вечерние бульварные круги… Замечали, что в таком состоянии мы все время стремимся бегать по кругу? Тысячи зашоренных лошадей бегают по кольцевым маршрутам, все еще надеясь их выпрямить и достигнуть цели.
Бульвары весной – это вообще отдельная песня. Лица прохожих – готовые сюжеты для романов, где безошибочно узнаются знакомые черты. Разговоры с самим собой на скамейке, прихлебывая из горла весеннее лекарство и выкуривая по пачке крепких за вечер. Мимо идут пары, но их откровенно жалко. Они счастливы приятной плотской зависимостью, но бульварные страдания в одиночестве у них уже позади. Им нужно разговаривать, целоваться, узнавать друг друга, проявлять внимание и понимание, взволнованно трогать потные ладошки… Никакого простора для фантазий – они просто перешли на следующей круг. Но еще по старой привычке возвращаются на бульвар и спрашивают – а помнишь?… а вот здесь… а вот на этой скамейке…
Они мне сильно мешают своей пузырчатой радостью, но я терпеливо жду – потому что еще помню свои щенячьи восторги по поводу разделенности. Ах, навеки, навеки!.. Ой, ты тоже любишь стихи-песни-басни?! Да-да, у меня тоже тонкая душевная организация, и я завсегда плачу, когда смотрю фильм «Белый Бим Черное Ухо»!.. Да, я тоже очень люблю Прагу весной!..
Почему-то особо трогательными при влюбленности являются вещи, которые сама себе ты никогда не позволяешь… Ой, вы знаете, она снимает носочки и складывает их обратно в ботиночки! Так смешно! (хотя ты предпочитаешь ношеные носочки видеть в тазике для белья)…
А еще можно вылавливать лук из супа, пить пиво из бутылки, целоваться в метро, вешать джинсы на дверь, засовывать руки в карманы, не отключать телефон во время секса… Потом все это теряет свое очарование, влюбленность сменяется несданным отчетом и полным завалом на работе, организм тихо худеет от недосыпа и никотина – и хочется выйти на Никитский погулять в одиночестве.
С любовью все хуже, сложнее и от сезона не зависит. Сидишь ты, например, в компании, разговариваешь с человеком о проблемах мироустройства, зарплате и планах на жизнь. Никакого томления в груди, приступов сентиментальности и мыслей о сексе. Дома вообще может быть целый гарем жен и выводок детей. И вдруг посреди серьезного разговора проскакивает мысль, что хочется готовить завтрак и есть ужин каждый день только с этим человеком. Ясно и отчетливо понимаешь – хочу с ним жить. А разговор тем временем идет без запинки, голос не дрогнет, и лицо не изменится. И ты можешь в это время влюбляться, бегать кругами, целоваться в подъездах с разными людьми, трахаться со вкусом в каждом подвернувшемся клубе, забывая обменяться визитками после… Ты живешь как жила, только внутри тебя сидит твердое убеждение, что заводить детей, жарить мясо на кухне и спать ночами тебе нужно именно с этим человеком. У человека же – полный набор геморроев с отягощением и своя устоявшаяся жизнь. Семьи, дети, квартиры, отработанный график, и никакого желания есть твои завтраки. К тому же, как обычно, все вокруг в курсе – с кем ты, когда и сколько раз… Все то, что при влюбленности придает тебе вес, шарм и ценность в глазах заинтересованной стороны, тут лишает минимальной надежды. Будь проклята твоя бездумная откровенность, которая не дает произнести заветные слова – после.
Я люблю тебя…
Ну конечно… ах, навеки, навеки!.. ты говорила – это у тебя быстро проходит…
Я говорила про других… Найди десять отличий…
Как глупо выглядят все наши сокровенные мысли, услышанные другими.
Я хочу жарить для тебя мясо и смотреть, как ты ешь…
Спасибо, я не люблю мясо.
Я хочу общего ребенка…
У меня уже есть свой.
Мы поедем летом в Крым…
… у меня отпуск в октябре.
Весна – самое время для влюбленности. Давайте поиграем в игру – «найди объект желаний». Все равно до октября далеко.

Молчать в унисон
Всю жизнь знать, что хаттифнаты, например, могут бесконечно плыть к горизонту, а ты – нет. Завидовать страшно, рваться сразу на все четыре стороны и – продолжать сидеть на месте. Неподвижным трухлявым пнем, тощей бледной поганкой, камнем на дороге. Сидеть и рассуждать за чаем из чашки с цветочками – о каналах Венеции, из которых пахнет затхлым… о Булонском лесе, где только туристы и проститутки… о грязи около пирамид и тропической лихорадке… Так, конечно, легче, когда знаешь, что свой уголок лучше любого горизонта. И можно сидеть себе тихонечко, неспешно пить чай с сахаром вприкуску, кисти на скатерти перекручивать, в телевизор смотреть. Хорошо, когда сломаешь ногу. Ты и выйти-то никуда не можешь – не то чтобы поплыть в темноте на лодке. Не то, чтобы на велосипеде вокруг экватора или автостопом по Африке. И только незатронутые кисти на скатерти уменьшаются быстро-быстро, а остатки чая в жестяной коробочке уже шуршат звонко и жалобно. Наверное, пора уже переходить на чайные пакетики с опилками, и заваривать их по два раза, и высушивать потом, подвесив за ниточку – на черный день. Все мои неземные любови давно закончились и высохли – как пакетики на полке. Иногда думаю – откуда? Откуда во мне столько сил любить было? Как я могла тогда годами любить человека, который во сне храпел с прерываниями и шевелил пальцами?… Вы только представьте – ночью, в тишине, вдруг и громко – рядом с вами кто-то как захрапит!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33