ТОП авторов и книг ИСКАТЬ КНИГУ В БИБЛИОТЕКЕ
..
Он подошел к нижним полкам, провел пальцем по массивным томам и
выдвинул один из них
- Но дело... - сказал он и поставил том на место. - Это здесь... и
должным образом зафиксировано, хотя и под туманным названием. Они назвали
эти нелепости и породившие их мысли безымянными. Вот так просто:
Безымянные.
Он нерешительно сел на свое место.
- Я, я даю честное слово, когда впервые встретился с вами и до
последнего момента, это безымянное не беспокоило нас или, во всяком
случае... Не отрицаю, что это или выдумка об этом беспокоила нас в
прошлом, но потом отстало. Конечно, существовал чисто теоретический риск,
о котором я мог бы предупредить вас заранее...
Во мне клокотал гнев.
- Да, - с горечью заявил я, - "выдумка" это или нет, сумасшедшие мы
или в своем уме - в любом случае вы могли предупредить. Вы обязаны были
предупредить меня!
- Но вы бы просто посмеялись над этим. Вы бы хохотали над этой
историей и надо мной.
- Да какое это бы имело значение, если бы я и посмеялся?! - Я почти
кричал, будучи не в силах больше сдерживать нетерпение. Я вынужден был
ждать, мучиться неизвестностью всю дорогу от станции до замка и во время
обеда. Я не смел спросить о том, что смертельно мучило меня. А теперь,
когда я смог, наконец, потребовать ответа, меня кормят отговорками.
Вэньон молчал и кивал головой. Я был полностью уверен, что он и
сейчас кое-что скрывает.
- Безымянное - что это такое? - настаивал я. - Я говорю об этом
конкретном существе... Мы все время ходим вокруг да около и совершенно не
могу понять, что же такое то, о чем вы говорите мне, если вы действительно
об этом говорите. Так что это? Я должен знать! И что бы это ни было, вы,
конечно, могли предотвратить встречу Дэни с ним. Он сказал мне, что это
было кем-то, с кем он подружился в деревне. Звучало так, будто бы с
бродягой, но...
Я выдохся. С побледневшим от моих обвинений лицом Вэньон вертел в
руках бокал с бренди. Такой же нетронутый бокал стоял передо мной.
Внезапно он поднял свой и осушил. На его лице был почти болезненный
восторг.
- Вот! Это, вы говорите это!... Оно увядает и крепнет, отказывается
быть мертвым, неожиданно возникает, приходит и уходит. Как утверждают, это
причиняло мучения трем поколениям моей семьи. Распространяются слухи, что
это периодически подпитывает себя за наш счет и обязано своим
существованием и живучестью своим жертвам. Все это - ха, ха! - содержится
в некой книге... О, мы не одиноки в своем несчастье. Вы можете услышать:
какая прекрасная старинная семья, но... у них есть безымянное... Что
касается этого конкретного примера, то есть человеческой формы, которую вы
видели, она ест, пьет и спит, как другие люди, пока существует. Мой бог,
она даже поправляла мою ограду, покупало мыло, чай и соль в лавке, пока я
не заподозрил ее и не разоблачил... Но потом, после разоблачения говорят,
чтобы существовать, она должна иметь чью-то привязанность. И субъект ее
привязанности должен быть молодым. А когда ее жертва, ее малыш умирает,
паразит переключается на других детей, ближайших родственников. Это
существо любвеобильно и прожорливо.
- Черт побери, что за история! Какой бред! какая глупость! Как это
смешно, фантастично, невероятно!
Голос его гремел так, как бывает, если человек испытывает чувство
глубокой ненависти или сильного ужаса. В этот миг раздался стук в дверь.
Сначала тихий, потом громче. Вошел Дорло, взгляд его выражал недовольство.
- Господин должен знать, что такие крики, которые слышны даже на
кухне, очень вредны. Советую вам, идите спать. Возможно, во сне вы сможете
забыть о наших бедах.
Вэньон спокойно принял упрек и, я полагаю, воспользовался удобным
предлогом, чтобы избежать новых вопросов. Он сказал мне:
- Дорло прав. И если вы не возражаете, я покину вас. За последнее
время здоровье мое пошатнулось... Дорло подаст все, что вы пожелаете. Но
сначала... - он повернулся к Дорло, - где молодой господин? В своей
комнате и... он спокоен?
- Да, в своей комнате. Но если исходить из реальности, его комната не
совсем спокойная. В ней опять слышатся шумы, хотя и не такие громкие.
От этих слов у меня опять защемило сердце, хотя ничего нового я не
услышал. Но в моем сознании шалости полтергейста были связаны с Раулем. И
их продолжение удручало меня.
- Спокойной ночи... - пожелал Вэньон.
Я смертельно устал, но все-таки еще немного задержался в библиотеке.
В самом деле, чему я мог верить, а чему - нет? Ясно, что последние
рассуждения моего хозяина нужно отбросить как мрачную и отвратительную
чепуху. Но потом я сам столкнулся с тем, что явно противоречило этому
утешительному выводу.
Когда попивая бренди, я анализировал сказанное Вэньоном, мой взгляд
упал на том, который он начал снимать с полки, и потому слегка выдвинутый
из ряда книг. Я взял его в руки.
Называлась книга банально: "Легенды древности".
Я пробежал глазами одну-две случайно открытые страницы и остановился
на словах: "...то есть мертвые восторжествуют над живыми".
Меня охватил холодок удивления, вызванного не внезапностью, а мрачным
подтверждением. Я поспешил поставить книгу на место. "Мертвые
восторжествуют над живыми", - так было написано. Дальше читать я не хотел.
Ведь это было окончанием того отрывка, что приснился мне несколько недель
назад, когда я видел свою жену, державшую книгу перед отсутствующим
лицом...
Не знаю, чему я был обязан своим оптимизмом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22
Он подошел к нижним полкам, провел пальцем по массивным томам и
выдвинул один из них
- Но дело... - сказал он и поставил том на место. - Это здесь... и
должным образом зафиксировано, хотя и под туманным названием. Они назвали
эти нелепости и породившие их мысли безымянными. Вот так просто:
Безымянные.
Он нерешительно сел на свое место.
- Я, я даю честное слово, когда впервые встретился с вами и до
последнего момента, это безымянное не беспокоило нас или, во всяком
случае... Не отрицаю, что это или выдумка об этом беспокоила нас в
прошлом, но потом отстало. Конечно, существовал чисто теоретический риск,
о котором я мог бы предупредить вас заранее...
Во мне клокотал гнев.
- Да, - с горечью заявил я, - "выдумка" это или нет, сумасшедшие мы
или в своем уме - в любом случае вы могли предупредить. Вы обязаны были
предупредить меня!
- Но вы бы просто посмеялись над этим. Вы бы хохотали над этой
историей и надо мной.
- Да какое это бы имело значение, если бы я и посмеялся?! - Я почти
кричал, будучи не в силах больше сдерживать нетерпение. Я вынужден был
ждать, мучиться неизвестностью всю дорогу от станции до замка и во время
обеда. Я не смел спросить о том, что смертельно мучило меня. А теперь,
когда я смог, наконец, потребовать ответа, меня кормят отговорками.
Вэньон молчал и кивал головой. Я был полностью уверен, что он и
сейчас кое-что скрывает.
- Безымянное - что это такое? - настаивал я. - Я говорю об этом
конкретном существе... Мы все время ходим вокруг да около и совершенно не
могу понять, что же такое то, о чем вы говорите мне, если вы действительно
об этом говорите. Так что это? Я должен знать! И что бы это ни было, вы,
конечно, могли предотвратить встречу Дэни с ним. Он сказал мне, что это
было кем-то, с кем он подружился в деревне. Звучало так, будто бы с
бродягой, но...
Я выдохся. С побледневшим от моих обвинений лицом Вэньон вертел в
руках бокал с бренди. Такой же нетронутый бокал стоял передо мной.
Внезапно он поднял свой и осушил. На его лице был почти болезненный
восторг.
- Вот! Это, вы говорите это!... Оно увядает и крепнет, отказывается
быть мертвым, неожиданно возникает, приходит и уходит. Как утверждают, это
причиняло мучения трем поколениям моей семьи. Распространяются слухи, что
это периодически подпитывает себя за наш счет и обязано своим
существованием и живучестью своим жертвам. Все это - ха, ха! - содержится
в некой книге... О, мы не одиноки в своем несчастье. Вы можете услышать:
какая прекрасная старинная семья, но... у них есть безымянное... Что
касается этого конкретного примера, то есть человеческой формы, которую вы
видели, она ест, пьет и спит, как другие люди, пока существует. Мой бог,
она даже поправляла мою ограду, покупало мыло, чай и соль в лавке, пока я
не заподозрил ее и не разоблачил... Но потом, после разоблачения говорят,
чтобы существовать, она должна иметь чью-то привязанность. И субъект ее
привязанности должен быть молодым. А когда ее жертва, ее малыш умирает,
паразит переключается на других детей, ближайших родственников. Это
существо любвеобильно и прожорливо.
- Черт побери, что за история! Какой бред! какая глупость! Как это
смешно, фантастично, невероятно!
Голос его гремел так, как бывает, если человек испытывает чувство
глубокой ненависти или сильного ужаса. В этот миг раздался стук в дверь.
Сначала тихий, потом громче. Вошел Дорло, взгляд его выражал недовольство.
- Господин должен знать, что такие крики, которые слышны даже на
кухне, очень вредны. Советую вам, идите спать. Возможно, во сне вы сможете
забыть о наших бедах.
Вэньон спокойно принял упрек и, я полагаю, воспользовался удобным
предлогом, чтобы избежать новых вопросов. Он сказал мне:
- Дорло прав. И если вы не возражаете, я покину вас. За последнее
время здоровье мое пошатнулось... Дорло подаст все, что вы пожелаете. Но
сначала... - он повернулся к Дорло, - где молодой господин? В своей
комнате и... он спокоен?
- Да, в своей комнате. Но если исходить из реальности, его комната не
совсем спокойная. В ней опять слышатся шумы, хотя и не такие громкие.
От этих слов у меня опять защемило сердце, хотя ничего нового я не
услышал. Но в моем сознании шалости полтергейста были связаны с Раулем. И
их продолжение удручало меня.
- Спокойной ночи... - пожелал Вэньон.
Я смертельно устал, но все-таки еще немного задержался в библиотеке.
В самом деле, чему я мог верить, а чему - нет? Ясно, что последние
рассуждения моего хозяина нужно отбросить как мрачную и отвратительную
чепуху. Но потом я сам столкнулся с тем, что явно противоречило этому
утешительному выводу.
Когда попивая бренди, я анализировал сказанное Вэньоном, мой взгляд
упал на том, который он начал снимать с полки, и потому слегка выдвинутый
из ряда книг. Я взял его в руки.
Называлась книга банально: "Легенды древности".
Я пробежал глазами одну-две случайно открытые страницы и остановился
на словах: "...то есть мертвые восторжествуют над живыми".
Меня охватил холодок удивления, вызванного не внезапностью, а мрачным
подтверждением. Я поспешил поставить книгу на место. "Мертвые
восторжествуют над живыми", - так было написано. Дальше читать я не хотел.
Ведь это было окончанием того отрывка, что приснился мне несколько недель
назад, когда я видел свою жену, державшую книгу перед отсутствующим
лицом...
Не знаю, чему я был обязан своим оптимизмом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22