Мона, так сказать, Лиза.
Лиза жестом приглашает Козырева сесть в коляску.
– Вся на нервах с утра…
Козырев кладет руку на голову Лизе.
– Спасибо, голубушка, я постою. Вера, когда мы писяко-писяко?
– Как я ненавижу Ваш мочевой пузырь, Роман Григорьевич! Не-на– ви—жу!
Троица ковыляет к подъезду. Во двор въезжает еще одна машина. Из нее вываливается худой пьяненький старик – сценарист Пушкин с потертым портфелем. Косит под Жванецкого.
– Эй, а меня возьмите! – стучит он по портфелю. – Роман Григорьевич, тут есть чего почитать! Всю ночь переписывал!
Козырев не поворачивает головы:
– Пушкин пьян?
Вера надменна:
– Да. Вместе пили, не забыли?
– Вместе? Почему я уже в работе, а он пьян? Мерзкий старик, не находите, Вера? Тухлый конъюнктурщик, бездарь… А как ловко присосался к сериалам. Печет как блины.
Пушкин догоняет:
– Ну-с… Читанем, Роман Григорьевич?
Козырев снимает башмак и запускает в Пушкина, бормочет:
– Удивительно крепкий старик… Ровесник Мавзолея… Гниды ведь долго живут.
– Вы не любите людей! – Вера открыто презирает Козырева. – О, как Вы их ненавидите!
– Разве это любимец богов, Вера? Только фамилию позорит.
Пушкин не обижен:
– И чего Вы все деретесь? Как дитя малое…
Он кидает башмак обратно. Козырев снова швыряет в Пушкина – на этот раз попадает.
Пушкин почесывает ушиб:
– Ну не надо башмачком, не надо, Роман Григорьевич. Зачем же в бедных людей…
Он подбирает башмак, поясничая, целует. Козырев тем временем бухнулся в коляску.
– Хороший башмачок… Вот мы его целоватеньки… Миловатеньки… Позвольте надеть, Роман Григорьевич?
Пушкин надевает башмак, завязывает шнурок. Козырев погружается в дрему.
Пушкин продолжает поясничать:
– В этой услужливости – бессмертие наших подоночных дел. Вы-то еще молодой… жизни до конца не знаете… Писяко-сисяко хотите?
Козырев приоткрывает туманные глаза:
– Птица в клетке что? Не поет. Я в мужских руках не писаю. Вера, правильно?
Группа скрывается в подъезде.

4. Пора! Лиза уже достала веревку!

Куда привезли Козырева? Его привезли к бывшей жене Маргарите. Рита тоже впала в летаргический сон года два назад. В свое время она жадно поглощала сериал «О, смазливчик!»
Для своих 35 лет Рита выглядит пожалуй несколько старовато. Как всегда рядом топчется Лиза. Переводчица держит Риту за руку и синхронно переводит:
– Ты получил записку, Роман? Это мое последнее послание.
– На той неделе ты говорила то же самое, – Козырев прикладывается к фляжке с коньячком.
– Я не могу уйти, не сказав тебе в лицо все! Ты понял ее глубинный смысл?
– Да. Я должен тебя повесить. Ты уже не можешь жить. Нет цели, так? Кстати, сколько раз ты вешалась в этом месяце? Раз пять? А в прошлом? Ты что – бессмертная?
Переводчица раздражена:
– Я не могу перевести это по этическим соображениям.
– А почему ее суицидом должен заниматься я? Это этично?
– Вы забываете, Роман Григорьевич, что у нее никого нет. Ни любовников, ни мужа, только Вы.
– Мы в разводе уже семь лет!
– Но она до сих пор считает, что Вы должны любить ее!
Не получив ответа, она берет интонацию Риты:
– Что ты думаешь по поводу моего послания?
Лиза из ридикюля достает блокнот:
– Записывать?
– Поздно думать, мне надо поторопиться с веревкой. На след могут напасть детективы. Так поторопимся?
Переводчица к чему-то как бы прислушивается, тихо произносит:
– Похоже она плачет…
После паузы снова берет интонацию Риты:
– Ты не повесишь меня, пока не скажешь, что ты думаешь по этому поводу. Неужели тебе нечего сказать с того времени, когда ты перестал видеть мои глаза… перестал слышать шелест моих волос… видеть ямочку на щеке…
– Дорогая, нам надо поторопиться, так мы никогда…
– Я отказываюсь!
– Это уже не смешно. Лиза уже достала веревку.
Лиза в самом деле достает из ридикюля веревку, Козырев набрасывает веревку на шею Риты.
– Ах, оставьте это дешевое комедиантство. – Переводчица снова раздражена. – Надоело.
– Должна же она когда-нибудь увидеть лицо Бога. Маргарита, ты готова?
В голосе переводчицы сарказм:
– Она еще не сказала последнее слово…
Она нервно встает:
– Я отказываюсь работать, отказываюсь! Я не могу работать с психами!
Переводчица отходит к открытому окну, закуривает.
– Я тоже псих? – интересуется Козырев.
– Хуже.
Козырев не мешает ей больше курить. Переводчица, успокоившись, садится к Рите, берет ее за руку, оборачивается к Козыреву:
– Я понимаю Ваше горе, но меня тоже надо понять… Маргарита спрашивает: Лиза – секси?
– Нет.
– Она блондинка?
– Она лысая.
– Какого она роста?
– Метр сорок четыре.
– Какая у нее талия?
– Метр сорок четыре… или около того. Какая ей разница в конце концов ТАМ?
– Вы можете уступить покойнице? Покойнице-женщине? Рита говорит: я не могу пойти вешаться до тех пор, пока не узнаю, прочитал ли ты все остальное, что было в записке.

5. Почему люди впадают в летаргический сон?

Как всегда Клинику Сна профессора Майера не забывают журналисты. Вот и сегодня группа журналистов и несколько врачей поднимаются по лестнице. Впереди представители Федеральной Спецкомиссии – специалист по биоэнергетике Козин и человек в штатском по фамилии Артуров. Замыкает шествие профессор Хольт Майер, с ним его переводчица с русского на немецкий (и обратно) Хильда.
Козин в который раз уже отвечает на один и тот же вопрос:
– Итак, что это может быть?
1 2 3 4 5