Абрахам МЕРРИТ
МЕТАЛЛИЧЕСКОЕ ЧУДОВИЩЕ


ПРЕДИСЛОВИЕ
До того, как нижеследующее изложение попало в мои руки, я никогда не
встречался с его автором доктором Уолтером Т.Гудвином.
Когда рукопись с описанием его приключений среди доисторических руин
Нан-Матала на Каролинских островах ("Лунный бассейн") была передана мне
Международной Научной Ассоциацией для подготовки к печати, доктора Гудвина
в Америке не было. Он пояснил, что еще слишком потрясен и угнетен; слишком
болезненны для него воспоминания о тех, кого он любил и с которыми - он
был в этом уверен - никогда не встретится.
Я знал, что он отправился в какой-то отдаленный район Азии в поисках
определенных ботанических образцов, и потому с большим удивлением и
интересом воспринял приглашение президента Международной Ассоциации
встретиться с доктором Гудвином в определенном месте и в указанное время.
Внимательно изучая документы, связанные с Лунным бассейном, я
составил себе мысленное представление об их авторе. Прочел я и его
ботанические исследования, которые поставили его выше всех американских
специалистов в этой области. Любопытное смешение точных научных данных и
поэтических описаний позволило мне уточнить свое мысленное представление.
И я был рад, что угадал довольно точно.
Президент Ассоциации познакомил меня с крепким, хорошо сложенным
человеком чуть ниже среднего роста. У него оказался широкий, но довольно
низкий лоб, напомнивший мне покойного волшебника электричества Стайнметца
[Чарлз Протеус Стайнметц, известный американский инженер и изобретатель].
Под прямыми черными бровями добрые проницательные карие глаза, немного
печальные, с легким оттенком юмора; глаза одновременно мечтателя и
деятельного человека.
Не старше сорока, решил я. Короткая заостренная бородка не скрывает
решительной твердой нижней челюсти и хорошей формы рта. Волосы густые,
черные, с проблесками седины: точки и полоски серебра, сверкающие тусклым
металлическим блеском.
Правая рука на перевязи и прижата к груди. Приветствовал он меня
застенчиво. Протянул левую руку, и, когда я пожал ее, меня поразило
странное, но приятное ощущение: тепло, чуть ли не электричество.
Президент Ассоциации осторожно помог ему сесть.
- Доктор Гудвин, - сказал он мне, - еще не вполне оправился от
последствий своих приключений. Их суть он позже сам объяснит вам. А тем
временем не согласитесь ли, мистер Меррит, прочесть это?
Он протянул мне несколько листков, и, читая их, я ощущал на себе
взгляд доктора Гудвина, ищущий, взвешивающий, оценивающий. Оторвав взгляд
от письма, я увидел в его глазах новое выражение. Застенчивость исчезла;
взгляд его был дружеским. Очевидно, я прошел испытание.
- Принимаете, сэр? - вежливо и серьезно спросил президент.
- Принимаю? - воскликнул я. - Конечно! Для меня не только большая
честь, но и радость сотрудничать с доктором Гудвином.
Президент улыбнулся.
- В таком случае, сэр, мне нет необходимости тут задерживаться, -
сказал он. - Завершенная часть рукописи у доктора Гудвина. Вы сможете
обсудить ее.
Он поклонился и, прихватив старомодную шляпу и тяжелую трость,
удалился. Доктор Гудвин повернулся ко мне.
- Начну, - сказал он после небольшой паузы, - со встречи с Ричардом
Дрейком на поле голубых маков, подобном молитвенному ковру у подножия
безымянной горы.
Зашло солнце, стемнело, вспыхнули огни города, много часов Нью-Йорк
шумел вокруг, но я ни на что не обращал внимания, слушая рассказ об
удивительной, совершенно необычной драме неизвестной жизни, о
необыкновенных существах, неведомых силах и о непобедимом человеческом
героизме - в тайных ущельях неисследованной Азии.
Только на рассвете ушел я домой. И еще много часов спустя отложил
незавершенную рукопись, попытался уснуть, и сон мой был неспокоен.
А. Меррит

1. ДОЛИНА ГОЛУБЫХ МАКОВ
В великом тигле жизни, который мы зовем нашим миром, в еще более
обширном тигле, называемом вселенной, тайн и загадок как песчинок на
берегу океана. Они преодолевают гигантские, заполненные звездами
пространства; таятся, крошечные, под ищущим глазом микроскопа. Они рядом с
нами, невидимые и неслышные, зовут нас, спрашивают, почему мы не слышим их
призывов, не видим их чудес.
Иногда покров с глаз человека спадает, и он видит - и рассказывает о
своих видениях. И тогда те, кто не видел, вопросительно поднимают брови,
насмехаются над ним, а если видение было действительно великим,
обрушиваются на него и уничтожают.
Чем грандиозней тайна, тем яростнее оспаривается ее существование; а
если она не так значительна, человек может сообщить свои свидетельства и
добиться, чтобы его выслушали.
И для этого есть причина. Жизнь - это фермент, и над ней и вокруг
нее, изменяясь и перемещаясь, добавляя или отбирая, бьются бесчисленные
силы, видимые и невидимые, известные и неизвестные. И человек, атом в этом
ферменте, цепляется за то, что кажется ему устойчивым; и совсем без
радости встречает утверждения, что опирается он, так сказать, на сломанную
трость и не видит более прочной.
Земля - это корабль, прокладывающий свой путь по неведомым океанам
пространства, где есть неизвестные течения, тайные мели и рифы и где дуют
непостижимые ветры космоса.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79