А Вавилон по-прежнему ли гордится своим
господством?
Он молчал, в нем боролась вера в то, что он в каком-то чужом,
незнакомом мире, и здравый смысл.
А Шарейн, с обеспокоенным лицом, смотрела на него все с большим и
большим сомнением. Она отскочила от него и стояла дрожа, как гневное
лезвие в прекрасных ножнах.
- Ты принес мне послание? - воскликнула она. - Говори - и быстро!
Женщина из мечты, женщина из древнего волшебства, для Шарейн у него
был только один ответ - правда.
И Кентон рассказал ей правду, начав с появления каменного блока из
Вавилона в его доме он не упускал ни одной подробности, чтобы ей стало
понятней. Она слушала, не отрывая от него взгляда, она упивалась его
словами - удивления сменялось на ее лице недоверием, а потом гневом,
отчаянием.
- Даже место, где находился древний Урук, забыто, - закончил он. -
Дом семи богов - теперь груда песка. А Вавилон, великий Вавилон, уже
тысячи лет сровнен с землей!
Она вскочила на ноги - вскочила и бросилась на него, глаза ее
сверкали, рыже-золотые волосы развевались.
- Лжец! - закричала она. - Лжец! Теперь я знаю - ты посланец Нергала.
В ее руке сверкнул кинжал; он успел перехватить ее руку, боролся с
ней, отбросил ее на диван.
Она ослабла, почти потеряла сознание в его руках.
- Урук превратился в пыль! - всхлипывала она. - Храм Иштар - пыль!
Вавилон - пустыня! И Саргон Аккадский умер шесть тысяч лет назад, ты
говоришь - шесть тысяч лет! - Она задрожала, вырвалась из его объятий. -
Но если это так, то кто же я? - шептала она побледневшими губами. - Кто -
я? Шесть тысяч лет и больше прошло с моего рождения, а я - жива! Кто же я?
Ее охватил страх, глаза ее потускнели, она ухватилась за подушки. Он
склонился к ней, она обняла его белыми руками.
- Я жива? - воскликнула она. - Я - человек? Я - женщина?
Ее мягкие губы умоляюще прижались к его губам, аромат ее волос
охватил его. Она держала его, прижалась своим стройным телом в крайнем
отчаянии. И он почувствовал, как сильнее бьется его сердце. И между
поцелуями она шептала: "Разве я не женщина? Я не живая? Скажи мне, разве я
не жива?"
Желание охватило его, он отвечал ей поцелуем на поцелуй и в то же
время понимал, что не мгновенная любовь и не страсть бросили ее в его
объятия.
За ее ласками стоял ужас. Она боялась - страшилась пропасти глубиной
в шесть тысяч лет между ее жизнью и его. Цепляясь за него, она хотела
увериться в себе. Она ухватилась за последнее оружие женщины - первичное
назначение женщины - уверенность в своей женственности, в том, что ее
желают.
Нет, поцелуи, обжигавшие его губы, должны были убедить не его - ее
самое.
Но ему было все равно. Она была в его объятиях. Он отвечал поцелуем
на поцелуй.
Она оттолкнула его, вскочила на ноги.
- Значит, я женщина? - торжествующе спросила она. - Женщина - и
живая?
- Женщина! - хрипло ответил он, все его тело дрожало. - Живая!
Господи, да!
Она закрыла глаза; глубоко вздохнула.
- Это правда, - воскликнула она, - и это единственная правда из всего
сказанного тобою. Нет, теперь молчи, - остановила она его. - Если я
женщина и жива, отсюда следует, что все сказанное тобою - ложь. Я не могу
быть живой, если с того момента, как я вступила на этот корабль, прошло
шесть тысяч лет и Вавилон превратился в пыль. Ты лживая собака! -
закричала она и украшенной кольцами рукой ударила Кентона по губам.
Кольца глубоко врезались. Кентон упал, ошеломленный и болью, и
неожиданным изменением положения, а она раскрыла внутреннюю дверь.
- Луарда! Атнал! Все!! - гневно призывала она. - Быстро! Свяжите эту
собаку! Свяжите его, но не убивайте!
Из каюты вырвались семь девушек-воинов, в коротких юбках, обнаженных
по пояс, в руках они держали легкие копья. Они набросились на него. И в то
же время Шарейн вырвала у него из руки меч Набу.
И вот юные ароматные тела окружили его кольцом женской плоти6 мягкой,
но неразрывной, как сталь. На голову ему набросили синий плащ, обернули
вокруг шеи. Кентон очнулся от оцепенения - очнулся с гневным ревом.
Высвободился, сорвал плащ, прыгнул к Шарейн. Но гибкие тела двигались
быстрее, девушки заслонили Шарейн от него. Они кололи его копьями, как
матадор колет нападающего быка. Назад и назад теснили они его, рвали
одежду, там и тут показалась кровь.
И сквозь эту пытку он слышал ее хохот.
- Лжец! - насмехалась она. - Лжец, трус и глупец! Орудие Нергала,
посланное сюда с лживой весть, чтобы поколебать мое мужество! Назад к
Нергалу вернешься ты с другой вестью!
Девушки, опустив копья, как одна, бросились вперед. Они вцепились в
него, обхватили руками и ногами, увлекли вниз. Выкрикивая проклятия,
молотя кулаками, пинаясь - больше не думая, что перед ним женщины, -
Кентон боролся с ними. Ногой он зацепился за перемычку двери розовой
каюты. И упал, таща за собой этих диких кошек. Продолжая драться, они
выкатились за дверь.
Сзади послышался крик, предупреждение Шарейн - какой-то резкий приказ
державшие его руки и ноги разжались, девушки отступили.
Всхлипывая от гнева, Кентон вскочил на ноги. И увидел, что находится
совсем рядом с чертой, разделяющей белую и черную палубы. Он подумал, что
именно поэтому Шарейн отозвала своих фурий: они подкатились слишком близко
к загадочной преграде.
Снова он услышал ее смех. Она стояла на галерее с маленькими
цветущими деревьями, голуби вились над нею. В руках ее был меч Набу;

Это ознакомительный отрывок книги. Данная книга защищена авторским правом. Для получения полной версии книги обратитесь к нашему партнеру - распространителю легального контента "ЛитРес":


1 2 3 4 5 6 7 8 9 10