» Подняв залитые слезами глаза, она шептала молитву.
Вскоре к ней подошла Чжан Эр-нян со своей будущей невесткой. Радостная и возбужденная, старушка громко сказала:
– Ты потрудилась на славу! Теперь все будут почитать тебя как богиню!
Инь склонила голову и тихо проговорила, стараясь скрыть свое горе:
– Не говорите так, матушка! Боюсь, счастье мне изменило!
Чжан Эр-нян принялась ее журить:
– Глупая, неужели не соображаешь? Сколько людей ты спасла сегодня, сколько домов уберегла… Кто же ты, как не живая богиня?
Браг в этот день был отбит и у восточной горы, и в устье реки. Вечером во всех окрестных селах и деревнях трещали хлопушки, все ликовали; одна Инь, забившись под одеяло, глотала слезы…
– Насилу нашла тебя! – с укором сказала Чжан Эр-нян, с шумом ворвавшись в комнату. – Э, да ты в постели валяешься… Живо вставай, сельский староста и командир ополченцев зовут нас к себе. Говорят, награду будут выдавать.
Вся в слезах, Инь продолжала лежать.
– Чудно! – удивилась Чжан Эр-нян. – И чего ты ревешь? Всюду только и разговоров что о тебе! Я говорю, счастье тебе выпало, а ты плачешь. Вставай скорей, сама увидишь, паши собрали тебе кучу подарков! Хоть целый год гни спину па рыбной ловле, столько не заработаешь!
Инь разрыдалась еще сильнее.
Сбитая с толку, Чжан Эр-нян начала сердиться.
– Ну чего ревешь? Говори же! Чистый как стеклышко дом поганишь слезами!
Глотая слезы, Инь поднялась с постели, схватила Чжан Эр-нян за руку и рухнула перед ней на колени.
– Матушка Чжан! Простите, будьте великодушны, у меня такое горе, совсем голову потеряла.
Чжан Эр-нян заставила ее подняться с пола:
– Просто ума не приложу: тебе бы радоваться, а ты голосишь!.. Живете вы в море, вот и одичали!
Инь продолжала всхлипывать:
– Матушка… вы ничего не знаете… Моего хозяина убили!
– Ты что, рехнулась? – вскричала Чжан Эр-нян. – Кто тебе сказал?
– Слышала… от ополченцев… только что рассказали, – стараясь сдержать слезы, ответила Инь.
Чжан Эр-нян недоверчиво покачала головой.
– Ерунда какая! Откуда им знать, ведь они на вашем острове не были и мужа твоего в глаза не видали!
Инь хотела возразить, но прикусила язык и потупилась.
– Ты мне голову не морочь! – вышла из себя Чжан Эр-нян. – Говори толком! Нечего темнить!
Инь подняла заплаканные глаза и с опаской огляделась:
– Только, пожалуйста, никому не говорите, матушка! Его сегодня убили, он поднимался на гору вместе с японскими дьяволами…
– Вот как! – изумилась Чжан Эр-нян. Потом покачала головой. – Что-то мне не верится. Как ты его узнала?
– Я еще с горы его увидела, только не знала точно, он ли это. Когда ополченцы рассказали, что убили кривого китайца, у меня разом пропали все сомнения. Сами посудите, одноглазый, в клеенчатом дождевике и бамбуковой шляпе. На острове одноглазых больше пет.
Инь опять зарыдала.
Чжан Эр-нян подошла к двери, плотно ее закрыла.
– Дурная голова, раз так вышло, чего же слезы лить! Тварь, а не человек был у тебя мужик! Дом сожгли, дочь опозорили, загубили, а он вместо того, чтобы мстить бандитам, стал им подсоблять. Разве ж это человек?! К такому подлецу ни у кого не должно быть жалости, даже у тебя. Он знал, что ты с детьми бежала сюда, так нет, не подумал о том, как уберечь вас, а взял да привел этих дьяволов! Не было у него ни капли совести! Поверь мне, счастье твое, что его убили.
Покорно выслушав Чжан Эр-нян, Инь с грустью сказала:
– Как же мне одной жить? Ведь детей целая куча!
– Не твоя это забота. Всем миром тебе поможем! Идем получать награду!
Чжан Эр-нян чуть ли не силой потащила за собой женщину.
На улицах трещали хлопушки. Дети Инь стояли возле дома и радостными, изумленными глазами следили за торжеством. Они даже не заметили, как в двух шагах прошла их мама.
1939

1 2 3 4 5