– Дело, неотложное дело. Джентльмену приходится много тратить за границей, а мне отец какие-то жалкие четыреста тысяч франков дохода оставил; ну, можно разве на это приличному человеку прожить, сами посудите! Надо же ведь и себя показать, уж коли хочешь честь свою национальную поддержать перед иностранцами. Мой дом первый был в Париже; я собственную meute держал… как это; собственную ?curie. Самых знаменитых певиц и танцовщиц содержал. Египет объездил, самую красивую наложницу марокканского бея похитил из гарема. Один сезон – в Италии; там у меня на озере Комо изысканнейшая вилла была. Лучшим французским авторам, auteurs, заказал описание своих путешествий и в нескольких волюмах издал – под своим именем, конечно; за это избран в acad?mie des sciences. На гамбургских водах полмиллиона на скамеечке забыл – и бровью не повел, ха-ха! Так что мои несчастные четыреста тысяч теперь – фу-фу вместе с капиталом!
И он жестом и губами изобразил, как улетучилось его состояние.
Барин Янчи, все больше уходя в себя, только глядел на довольно молодого еще повесу, и глубокий вздох вдруг вырвался из его груди.
– Ну, да ничего, – поспешил успокоить его наш шевалье, – пока один миллион есть, и два можно потратить, этой науке нетрудно обучиться. Но в конце концов этим fripons des cr?anciers, этим подлецам кредиторам пришла-таки блажь требовать денег у меня; только начни один болван, все сейчас же за ним. Я их в шею, они – в суд; пришлось оставить Париж. C'est pour se br?ler la cervelle! Хоть пулю в лоб. Mais v'la счастье мне улыбнулось. Внезапно брат отца моего, много его богаче, некто Янош Карпати…
– Ага!
– …эдакий совсем из ума выживший старикашка, о нем чего только не болтают…
– В самом деле?
– Да. Что он никуда из своей деревни не вылазит, а устроил себе там в барском доме театр с собственными комедиантами и лучших артисток привозит, чтобы они ему песни народные пели. И будто настоящие хоромы для собак своих построил – и ест с ними за одним столом.
– А еще что?
– А еще – что у него гарем целый из крепостных девушек и он с такими же забулдыгами, вроде себя, пляшет там с ними до самого утра, а потом стравит их всех между собой и тут уж форменный мордобой начинается.
– А еще?
– И до того будто бы дошел, что терпеть не может ничего чужестранного, даже гороха не велит на стол подавать, потому что он привозной, – одну паприку; кофе тоже у него в доме под запретом, а вместо сахара мед употребляет. Ну, не чудак?
– Еще какой. Ну, а еще что-нибудь знаете про него?
– Ах, да пропасть всяких таких вещей. Вся его жизнь – сплошное чудачество. Единственное, что он путного сделал, этот состоятельный мой дядюшка, этот набоб венгерский, этот Плутос, так это то, что однажды, когда я уже до последнего доходил и мне уже ничего не могло помочь, кроме богатого наследства, – взял объелся чибисовыми яйцами и помер наутро, о чем меня не замедлили уведомить.
– И вы, значит, явились теперь вступить этим наследством во владение?
– Ma foi! А зачем же иначе принесло бы меня сюда, в жалкие сии края.
– Ну, так можете поворачивать оглобли и катить себе обратно в Париж свой или в Италию; хоть в Марокко. Потому что этот выживший из ума дядюшка ваш, этот богач-сумасброд – я и пока еще не умер.
Абеллино оторопел, глаза у него полезли на лоб от испуга.
– Est-ce possible? Возможно ли это? – пролепетал он наконец.
– Уж как есть. Я – тот самый Янош Карпати, кого простой люд в насмешку «барином Янчи» прозвал и как вы тоже меня величать изволили.
– Ах, да кабы я знал! – вскричал шевалье, вскакивая и спеша ухватить дядюшкину ручку. – Мне же совсем, ну совсем иначе злые люди описали моего единственного дорогого родственника, как же мог я его себе представить столь достойным и благородным джентльменом; mille tonnerres! Да посмей мне теперь кто-нибудь сказать, что дядюшка мой – не самый бравый кавалер на всем континенте! Право, я был бы безутешен, останься мы незнакомы. Что может быть чудесней: ищу мертвого, а нахожу живого! C'est bien charmant! Недаром Фортуна – женщина: по уши в меня влюблена.
– Оставь ты эти сладкие речи, милый племянничек; не люблю, не привык. Со мной вон и гайдуки попросту разговаривают: это больше по мне. Из каких ты вот дальних краев за моим наследством прикатил, заимодавцы скопом бегают за тобой, а я, оказывается, жив; что же, не досадно тебе, скажешь?
– Au contraire. Коль скоро вы, любезный дядюшка, живы, тем легче вам меня к себе расположить.
– Это как же? Не понимаю.
– Ну зачем мне являться к вам каждый год за пенсионом; ce serait bien fatigant для нас обоих. Уплатите разом все мои долги, и я готов пойти на мировую.
– Гм. Какой ты великодушный; а не уплачу – войной, что ли, пойдешь?
– Ну, дядюшка, дорогой, к чему эти шутки? Зачем же так говорить: «Не уплачу». Ну что там для вас какие-то несколько сот тысяч ливров: une bagatelle. Ну что вам составляет?
– Нет уж, дорогой племянничек, очень сожалею, что ты так поспешно со своим состоянием расправился, которое доблестью предков приобретено, но я тебе не пособник. Деньги мне и самому нужны. Пускай я их тоже на дураков просаживаю, но хоть на здешних, которые дома родятся. У меня своих прощелыг, гайдуков да приживалов предовольно; а что уж после этой оравы останется, я лучше журавлям вон в поле скормлю, мост между двумя горами из прихоти перекину, но плясуний балетных на доходы свои, не обессудь, в колясках не катаю, принцесс марокканских не умыкаю и на пирамиды пока тоже не взбирался. Есть, пить у меня хочешь – пожалуйста, сколько душе угодно, девок красивых – тоже выбирай, меняй, пока не надоело. Наряди ее – чем тебе не марокканская принцесса? Путешествовать охота – путешествуй, не так уж мала страна, хоть неделю целую можешь с повозки не слазить.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159