ТОП авторов и книг ИСКАТЬ КНИГУ В БИБЛИОТЕКЕ
«Взгляните на этого труса! Ему известно, что, будучи послушницей, его невеста провела целую ночь в палатке своего любовника, и тем не менее он намерен на ней жениться!» А потом, тут же перед алтарем, награжу его такой пощечиной, что он навсегда потеряет охоту лгать в глаза господу богу и его святым.
В своем страстном порыве девушка была необыкновенно хороша. Каждая ее черта дышала негодованием, молнии вспыхивали в ее глазах при каждом слове и жесте. Рихард с восхищением смотрел на это дивное существо.
Как самоотверженно возводит она хулу на себя, навлекает на свою голову позор! Но ведь Рихард отлично знает, что это одни лишь выдумки. И хоть тут есть крохи истины, в целом – все это вымысел. Да, девушка и в самом деле была у него в лагере, но не одна, а с его матерью, и не ради любовных утех, а движимая отчаянием, желая спасти ему жизнь. За это ее и били, хлестали плетью! Истязали родное хрупкое тело! Кто же на всем свете имеет больше прав разгладить поцелуями эти шрамы, как не тот, из-за кого они получены?
У баронессы Планкенхорст от испуга перехватило дыхание, она буквально окаменела, охваченная неистовой злобой. Все это было так неожиданно, так неслыханно, что казалось непостижимым, превосходило всякое воображение, обрушилось на нее невероятной тяжестью, Которая вконец надломила ее душевные силы, гордыню и волю.
Она поняла, что сладить с этой девушкой ей не удастся, Эдит сильнее всех их вместе взятых. Они – лишь демоны, тогда как она воплощение сонма ангелов!
И все же баронесса предприняла еще одну попытку повернуть вспять неотвратимую судьбу. Теперь она напала уже не на Рихарда, а на Эдит.
– Несчастное создание! – завопила она, складывая руки и возводя сверкающие очи горе. – Как могла ты до такой степени забыться! Да известно ли тебе, какому ветреному соблазнителю отдаешь ты себя в жертву? Ты воображаешь, что этот человек принадлежит лишь тебе, а у него имеется дама сердца, которой он обязан отдать свое имя у нее перед тобой есть законное преимущество, и она прогонит тебя, посмеется над тобой.
– Вы говорите обо мне, сударыня? – спросил пораженный Рихард.
– Да! Неужели вы посмеете отрицать, что содержите в Пеште ребенка, заботитесь о нем, ухаживаете за ним, любите и лечите его? Вы постоянно о нем справляетесь и опекаете его. Попробуйте отрицать это, если у вас хватит смелости!
Госпоже Планкенхорст казалось, что этим ударом она уничтожила, наголову разбила Рихарда. Она торжествовала победу, как трус, одержавший верх над противником, благодаря своему коварству.
– И вы хотите, сударыня, вмешать в наш тяжкий спор даже невинное дитя? – незлобиво и горестно промолвил Рихард.
– Дитя-то невинно, но его родители виновны, – изрекла баронесса, указывая пальцем на Рихарда.
– Хорошо, сударыня, – заговорил он, – я расскажу вам печальную историю этого несчастного ребенка. Однажды в бою я смертельно ранил доблестного противника. Воин, которого постигла роковая судьба от удара моей сабли, призвал меня в свой смертный час и поведал, что у него есть сын, которого он давно разыскивал и наконец напал на след. Мальчика бросила его собственная мать. Воин завещал мне разыскать ребенка. Я дал ему клятву, что сделаю это и позабочусь о мальчике, как если бы он был сыном моего родного брата. Я долго искал его и нашел в крайней нужде, среди ужасающей нищеты. Участь его была горше, чем участь бездомной собаки. О, если бы его мать видеда в каких условиях находился ее ребенок, как он там мучится!
Альфонсина Планкенхорст остановившимся взором смотрела на говорившего.
– Я нашел ребенка в темной конуре без окон, почти ослепшим, смертельно больным. Он лежал совершенно голый, на грязном ложе, прикрытый каким-то рубищем.
Альфонсина вся дрожала как в лихорадке.
– Я забрал несчастного сироту с собой и заменил ему родного отца, чье имя – Отто Палвиц.
Альфонсина кинулась на софу и зарылась лицом в подушки. Обезумев от страха, госпожа Планкенхорст попятилась назад, к дочери, стараясь прикрыть ее собой.
Она побледнела и не отрывала от Рихарда полных ужаса глаз.
А он, не меняя тона, продолжал:
– Все бумаги, удостоверяющие происхождение ребенка, находятся в моих руках. У меня же – метрическое свидетельство и все письма его матери. Я могу немедленно предъявить эти документы тому, кто ими заинтересуется.
Госпожа Планкенхорст дрожала с ног до головы, у нее подгибались колени, словно под тяжестью непосильной ноши.
– …Но, – и Рихард гордо вскинул голову, – я обещал своему погибшему противнику, что, став отцом для ребенка, никогда и никому не открою имени его матери. Я дал слово дворянина. А так как продолжаю им быть в собственных глазах и поныне, то не назову этого имени и вам.
Вздох облегчения вырвался из груди госпожи Планкенхорст: сдавившая ее горло рука разжалась.
А Эдит подошла к Рихарду и с ангельской кротостью – Чей бы ни был этот ребенок, раз вы дали слово стать для него отцом, я буду ему матерью!
С этими словами она склонила голову на плечо Рихарда и крепко прижалась к его груди.
Потерпевшая крушение, поверженная во прах, баронесса высоко подняла над головой руки, как бы предавая их обоих проклятию, и дрожащим от негодования голосом прохрипела:
– Так забирай же ее с собой во имя владыки ада – сатаны и всех его присных!
………………………………………………
А Эдит и Рихард испытывали между тем райское блаженство.
Comedy of errors
– Ну, а теперь куда?
Этот вопрос задал Рихарду поджидавший внизу извозчик, когда молодой человек под руку с Эдит торопливо спустился на улицу.
Вот он, самый трудный вопрос: куда же теперь?
– Здесь ни у меня, ни у тебя нет никого из знакомых или родных, к кому бы я мог отвезти тебя до дня нашей свадьбы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189
В своем страстном порыве девушка была необыкновенно хороша. Каждая ее черта дышала негодованием, молнии вспыхивали в ее глазах при каждом слове и жесте. Рихард с восхищением смотрел на это дивное существо.
Как самоотверженно возводит она хулу на себя, навлекает на свою голову позор! Но ведь Рихард отлично знает, что это одни лишь выдумки. И хоть тут есть крохи истины, в целом – все это вымысел. Да, девушка и в самом деле была у него в лагере, но не одна, а с его матерью, и не ради любовных утех, а движимая отчаянием, желая спасти ему жизнь. За это ее и били, хлестали плетью! Истязали родное хрупкое тело! Кто же на всем свете имеет больше прав разгладить поцелуями эти шрамы, как не тот, из-за кого они получены?
У баронессы Планкенхорст от испуга перехватило дыхание, она буквально окаменела, охваченная неистовой злобой. Все это было так неожиданно, так неслыханно, что казалось непостижимым, превосходило всякое воображение, обрушилось на нее невероятной тяжестью, Которая вконец надломила ее душевные силы, гордыню и волю.
Она поняла, что сладить с этой девушкой ей не удастся, Эдит сильнее всех их вместе взятых. Они – лишь демоны, тогда как она воплощение сонма ангелов!
И все же баронесса предприняла еще одну попытку повернуть вспять неотвратимую судьбу. Теперь она напала уже не на Рихарда, а на Эдит.
– Несчастное создание! – завопила она, складывая руки и возводя сверкающие очи горе. – Как могла ты до такой степени забыться! Да известно ли тебе, какому ветреному соблазнителю отдаешь ты себя в жертву? Ты воображаешь, что этот человек принадлежит лишь тебе, а у него имеется дама сердца, которой он обязан отдать свое имя у нее перед тобой есть законное преимущество, и она прогонит тебя, посмеется над тобой.
– Вы говорите обо мне, сударыня? – спросил пораженный Рихард.
– Да! Неужели вы посмеете отрицать, что содержите в Пеште ребенка, заботитесь о нем, ухаживаете за ним, любите и лечите его? Вы постоянно о нем справляетесь и опекаете его. Попробуйте отрицать это, если у вас хватит смелости!
Госпоже Планкенхорст казалось, что этим ударом она уничтожила, наголову разбила Рихарда. Она торжествовала победу, как трус, одержавший верх над противником, благодаря своему коварству.
– И вы хотите, сударыня, вмешать в наш тяжкий спор даже невинное дитя? – незлобиво и горестно промолвил Рихард.
– Дитя-то невинно, но его родители виновны, – изрекла баронесса, указывая пальцем на Рихарда.
– Хорошо, сударыня, – заговорил он, – я расскажу вам печальную историю этого несчастного ребенка. Однажды в бою я смертельно ранил доблестного противника. Воин, которого постигла роковая судьба от удара моей сабли, призвал меня в свой смертный час и поведал, что у него есть сын, которого он давно разыскивал и наконец напал на след. Мальчика бросила его собственная мать. Воин завещал мне разыскать ребенка. Я дал ему клятву, что сделаю это и позабочусь о мальчике, как если бы он был сыном моего родного брата. Я долго искал его и нашел в крайней нужде, среди ужасающей нищеты. Участь его была горше, чем участь бездомной собаки. О, если бы его мать видеда в каких условиях находился ее ребенок, как он там мучится!
Альфонсина Планкенхорст остановившимся взором смотрела на говорившего.
– Я нашел ребенка в темной конуре без окон, почти ослепшим, смертельно больным. Он лежал совершенно голый, на грязном ложе, прикрытый каким-то рубищем.
Альфонсина вся дрожала как в лихорадке.
– Я забрал несчастного сироту с собой и заменил ему родного отца, чье имя – Отто Палвиц.
Альфонсина кинулась на софу и зарылась лицом в подушки. Обезумев от страха, госпожа Планкенхорст попятилась назад, к дочери, стараясь прикрыть ее собой.
Она побледнела и не отрывала от Рихарда полных ужаса глаз.
А он, не меняя тона, продолжал:
– Все бумаги, удостоверяющие происхождение ребенка, находятся в моих руках. У меня же – метрическое свидетельство и все письма его матери. Я могу немедленно предъявить эти документы тому, кто ими заинтересуется.
Госпожа Планкенхорст дрожала с ног до головы, у нее подгибались колени, словно под тяжестью непосильной ноши.
– …Но, – и Рихард гордо вскинул голову, – я обещал своему погибшему противнику, что, став отцом для ребенка, никогда и никому не открою имени его матери. Я дал слово дворянина. А так как продолжаю им быть в собственных глазах и поныне, то не назову этого имени и вам.
Вздох облегчения вырвался из груди госпожи Планкенхорст: сдавившая ее горло рука разжалась.
А Эдит подошла к Рихарду и с ангельской кротостью – Чей бы ни был этот ребенок, раз вы дали слово стать для него отцом, я буду ему матерью!
С этими словами она склонила голову на плечо Рихарда и крепко прижалась к его груди.
Потерпевшая крушение, поверженная во прах, баронесса высоко подняла над головой руки, как бы предавая их обоих проклятию, и дрожащим от негодования голосом прохрипела:
– Так забирай же ее с собой во имя владыки ада – сатаны и всех его присных!
………………………………………………
А Эдит и Рихард испытывали между тем райское блаженство.
Comedy of errors
– Ну, а теперь куда?
Этот вопрос задал Рихарду поджидавший внизу извозчик, когда молодой человек под руку с Эдит торопливо спустился на улицу.
Вот он, самый трудный вопрос: куда же теперь?
– Здесь ни у меня, ни у тебя нет никого из знакомых или родных, к кому бы я мог отвезти тебя до дня нашей свадьбы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189