Оденат был лоялен. С каждым годом рос его авторитет, росло и могущество. Рим уже не смел объявить его врагом. Оставался проверенный и испытанный путь – убийство.
В 266 году Оденат и его старший сын были приглашены в Эмессу и там предательски убиты. Исполнители-убийцы были не римляне, и из Рима поступили «искренние соболезнования». Римский император скорбел о смерти лучшего полководца Востока. Казалось бы, опасность устранена. Младший сын Одената еще мальчик. Пальмире придется примириться с низведением в ранг второстепенного княжества.
Но римляне не учли одного обстоятельства. Вдова Одената, Зенобия, у которой было и арабское имя Зубайдат, оказалась не только красавицей, но и одной из самых умных и энергичных женщин древности. Она возвела на престол своего младшего сына и объявила себя царицей Востока.
Римляне не сразу осознали опасность. Царица была еще молода, да и вряд ли армии Одената пойдут в бой под предводительством женщины. Надо было ждать, что скажут оба пальмирских военачальника – Заббей и Забда. Военачальники присягнули на верность прекрасной царице. На ее сторону перешла и армия.
Римские гарнизоны бежали из сирийских городов. Пальмирская армия шла мстить за предательски убитого царя.
Три года продолжалась борьба пальмирцев и их союзников со всей громадной военной машиной Римской империи. Зенобия во главе своих войск завоевала всю Сирию и Палестину, покорила Египет и почти всю Малую Азию. В 270 году римские гарнизоны отступили в район современной Анкары. Сын Зенобии был коронован царем Египта, и до наших дней дошли его монеты, которые отличались от римских: на них не было профиля императора.
Борьба Зенобии против Рима облегчалась тем, что многие жители покоренных римлянами стран встречали пальмирские войска как освободителей и присоединялись к отрядам Зенобии.
Но как ни была отважна царица, исход войны был предопределен. Во все времена исход войн решала в конце концов экономика, а не отвага военачальников. Пальмирских сокровищ не хватало на то, чтобы накормить многочисленных союзников. Да, впрочем, и союзники не были всегда верны и надежны. Одних римляне подкупили, других припугнули, третьих разгромили. Обширная территория, захваченная Зенобией, была конгломератом различных, часто враждующих между собой государств, и верные царице отряды были разбросаны на тысячи километров.
После нескольких битв армия Зенобии под командованием Забды потерпела поражение под Антиохией, а в следующем, 272 году остатки войск были разбиты под Эмессой, там, где за шесть лет до этого погиб Оденат. В том же году пала Пальмира.
Гордая арабская царица бежала в пустыню. После долгой погони римляне все-таки схватили ее, и когда император Аврелиан вернулся в Рим, то ее, закованную в золотые цепи, провели перед колесницей императора.
Но перед тем как вернуться в Рим, Аврелиану еще раз пришлось побывать в Пальмире. Не успели его войска, увозившие пленную царицу, дойти до берега, как римлян настигло сообщение, что Пальмира восстала и сторонники царицы снова захватили там власть. Аврелиан вернулся в город, во второй раз взял его, сровнял с землей городские стены, разрушил часть храмов и полностью разграбил столицу оазиса. Все сокровища храма Бела вывезли в Рим и передали храму Юпитера.
Пальмира, дома и храмы которой были разрушены, а жители или перебиты, или уведены в рабство, в одну ночь опустела. Но у римлян не было взрывчатки, и потому им пришлось оставить нетронутыми большие храмы, театры, базар, триумфальные арки и колоннады. К Пальмире никогда уже не вернулось былое величие. Но за тысячу семьсот лет, прошедших с того времени, она не изменилась. Сухой воздух пустыни сохранил ее почти такой же, как в тот день, когда последний римский легионер покинул ее развалины. Имя этого города, куда так и не возвратились жители, осталось синонимом красоты, и человек, попавший туда сегодня, вступив на камни мертвых мостовых, навсегда останется в плену прекрасного видения посреди сирийской пустыни.
Нимруд-Даг
Четыре бога и Антиох
Весной 1097 года шестьдесят тысяч крестоносцев, собравшихся со всей Европы, подошли к Гераклее. У Гераклеи крестоносцев поджидала турецкая армия. Отважный Боэмунд во главе норманнов бросился на язычников. Перед широким строем рыцарей турки дрогнули и оставили поле боя. Путь в Сирию, к Иерусалиму, был открыт.
Вечером, после боя, вожди крестоносцев собрались на совещание в шатре Адемара, епископа де Ле Пю, личного представителя папы. Обсуждался один вопрос: как идти дальше?
Двери шатра были открыты, чтобы пропустить свежий вечерний воздух. Неподалеку негромко пели норманны. Армия стояла на отдыхе: впервые за весь поход по Малой Азии крестоносцы оказались среди единоверцев-армян. Пищи и вина здесь было вдоволь.
Кратчайший путь на юг лежал через Киликийские ворота, через горы Тавра. Если пойти этим путем, можно выиграть несколько дней, но рискуешь потерять армию: именно в ту сторону отступили турки, и в узком ущелье даже небольшой турецкий отряд мог остановить рыцарей.
Епископ Адемар советовал крестоносцам направиться на север, к Цезарее, через армянские дружественные поселения Каппадокии, к христианам долины Гореме, к верховьям Евфрата, к Эдессе. Агенты византийского императора донесли, что турецких крупных отрядов в тех местах нет.
Предложению этому неожиданно воспротивился Танкред, племянник Боэмунда, предводитель норманнов из Южной Италии.
– Мы не имеем права бояться сарацинов, – бушевал он на совете. – Один раз убоявшись, мы предадим дело господа. Иерусалим не может больше ждать!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107