Вас никто не видел?
Пленвиль рассмеялся:
– Чертов заговорщик! Неужели всю жизнь трястись? Смелее, Босолей! Какого дьявола! Если даже нас и видели, что с того? Подумаешь! С каких это пор мы не имеем права собираться, чтобы распить в дружеском кругу несколько кувшинов рому?
– Осторожность никогда не повредит! – возразил Босолей, кивнув подошедшим Виньону и Сигали. – Входите, входите поскорее…
Не чинясь, он прошел вперед и громко позвал Марион, чернокожую служанку, испуганно вращавшую глазами. Это была толстуха конголезка с пухлыми губами фиолетового оттенка и широкими – лопатой – зубами.
Он приказал:
– Принеси мюид рому, да из хорошего чана! Сигали, Виньон, Белен и Пленвиль по очереди поздоровались с собравшимися. Среди гостей они узнали Бурле – бесформенного карлика с костлявыми худыми руками, напоминающими бананы, которые начали загнивать, не успев достигнуть нормальной величины. Был там Бреза, статный земледелец, обосновавшийся в колонии недавно и потому отмалчивавшийся: он почти никогда не раскрывал рта, зато внимательно вслушивался в то, что говорилось вокруг. Они увидели еще одного человека; тот не двигался; у него был низкий лоб, кустистые брови, он обводил всех потухшим невыразительным взглядом.
– Ага! – вскричал Босолей, потирая руки. – Думаю, ребята, вы незнакомы с нашим новым товарищем.
Он указал на незнакомца; тот не шелохнулся, хотя взгляды всех присутствовавших обратились на него.
– Позвольте вам представить Демаре… Вы не знаете, кто такой Демаре?
– Я знаю! – возразил Пленвиль. – Майор говорил мне о нем. Это лакей нашей губернаторши, не так ли?
Босолей кивнул и оглядел присутствующих.
– Он с нами, так как об этом его просил майор, – продолжал он, – и ему есть что рассказать нам. Во всяком случае, не сегодня – так завтра, потому что его сведения – из первых рук.
На сей раз Демаре соблаговолил утвердительно мотнуть головой.
Появилась Марион с большим глиняным кувшином в руках. Она поставила его на столик, заваленный оловянными кружками. Затем ушла за сиденьями, с которыми в доме было довольно туго: помимо трех кресел, которые были предложены Пленвилю в знак уважения к его возрасту, Бурле, как горбуну, и Виньону, имевшему удрученный и в то же время злобный вид из-за гибели своего раба, остальным достались колченогие табуреты.
Разлив ром по кружкам, Босолей раздал их гостям, тянувшим к нему руки, и без промедления произнес:
– Здесь нам будет гораздо спокойнее, чем в Ле-Карбе или Сен-Пьере. По крайней мере, нас никто не услышит!
Он отхлебнул рому и повернулся к Пленвилю:
– Вы виделись с майором, приятель? Ну и как? Что он говорит? О чем думает? Что новенького?
– Новостей сколько угодно! – встрял колонист Карбе.
Поднялся удовлетворенный гул голосов.
– Новости-то хорошие? – осведомился Бурле.
– Судите сами! Прежде всего – происшествие с «Быком». Вы, надеюсь, слыхали о нем?
– Слышать-то слышал, – проворчал Босолей, – но черт меня подери, если я хоть что-нибудь понял: всяк свое говорит!
– Да еще, конечно, привирает… Ладно, слушайте меня: новости я получаю от самого Мерри Рулза. Лейтенант Эстеф, командовавший «Быком» и, стало быть, назначенный капитаном, вернулся с Мари-Галанта, избежав в последний момент смертельной опасности: флибустьеры едва не взяли его на абордаж и не потопили. Вот как это произошло: «Бык», «Святой Лаврентий» капитана Шансене и «Мадонна Бон-Пора» под командованием Байярделя, возглавлявшего эту экспедицию, прибыли на Мари-Галант в районе бухты Валунов. Там они заметили флибустьеров, отдыхавших в бухте. Байярдель приказал Шансене вступить с ними в переговоры и добиться сдачи без боя, а в крайнем случае – атаковать и захватить флибустьерское судно и взять в плен как можно больше его матросов!
– Зачем щадить этот сброд?! – взревел Босолей, размахивая длинными руками и показывая жестом, с каким удовольствием перевешал бы флибустьеров. – Сразу видно, что капитан Байярдель заодно с этими разбойниками!
– Да не перебивайте же вы меня, тысяча чертей! Фрегат «Мадонна Бон-Пора» должен был отправляться к северу, тогда как «Быку» следовало остаться в бухте Валунов на тот случай, если Шансене понадобится помощь. Итак, «Святой Лаврентий» попал в ловушку, настоящую западню. Не успел Шансене и слова сказать, как флибустьерское судно открыло огонь и «Святой Лаврентий» дал крен. Очевидно, в одиночку «Бык» был не в состоянии дать разбойникам отпор. Он поднял паруса и был таков!
– Что я говорил?! – вскричал Босолей. – Ловушка, западня! Это дело рук негодяя Байярделя… Надеюсь, дойдет очередь и до него: болтаться ему на виселице…
– Если только он когда-нибудь вернется! – с сомнением проговорил Виньон.
– Мне удивительны ваши речи! – задвигав бровями, вмешался Сигали. – Если мне не изменяет память, вы когда-то захаживали к Байярделю; вместе с ним сиживали в «Дылде Нонен и Гусе». Если не ошибаюсь, вы тогда не прочь были чокнуться и с ним, и даже с негодяем Лефором.
– Да вам все это известно только потому, что и вы ходили вместе с нами, приятель, и вы тоже, Виньон… В чем вы хотите меня упрекнуть? Мы тогда были молоды и, так сказать, только что прибыли на острова. Но я не забыл, что Байярдель уже тогда был отъявленный болтун, а Лефор трех слов не мог сказать без того, чтобы не пригрозить кому-нибудь перерезать глотку, стоило только повысить на него голос. Уже тогда начало было многообещающее, не так ли?
– Именно он пытался заставить нас поверить, – прибавил Виньон, – что госпожа Дюпарке, бывшая в те времена всего-навсего госпожой де Сент-Андре, приходилась родной дочерью этому господину, исчезнувшему, кстати, при таинственных обстоятельствах…
– Эге!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123