Мари провела рукой по лицу:
– Послушайте, Режиналь! Я бы и сама хотела вам верить… Впрочем, я устала. Я предоставила вам всего несколько минут. Взгляните: мне нехорошо. Оставьте меня, прошу вас; мы вернемся к этому разговору позже.
– Ну нет! – вскричал он. – Сегодня вы разговаривали со мной сурово, отчего я чувствую себя несчастнейшим человеком на земле. Недоразумение, которое развело нас по разные стороны, должно быть улажено как можно скорее! Пока вы не вернете мне свое доверие, Мари…
– Это невозможно! – выкрикнула она, оборвав его на полуслове. – Невозможно, во всяком случае, сейчас…
Он снова понурился, пролепетав:
– Отлично! Очень хорошо! По вашей милости я превращаюсь в жалкое существо. Вы прогоняете меня за то, что я хотел служить вам! Вы отказываете мне в женитьбе на Луизе, лишаете своего доверия. Чем же мне отныне заниматься на этом острове? Нечем! Оставаясь здесь, я рискую так или иначе потерять жизнь. Никогда я не смог бы продолжать существование, зная, что вы рядом, а я не могу вас видеть, вы меня презираете, возможно, даже ненавидите. Теперь без вашей поддержки, без вашей защиты я стану мишенью для всех и каждого! Мне припишут все смертные грехи. Мадам! Я отправляюсь с первым же судном в Сент-Кристофер. Прощайте, сударыня…
По мере того как он говорил, он повышал голос. Затем коротко кивнул Мари и порывисто шагнул к двери. Но не успел он взяться за ручку, как генеральша его остановила:
– Режиналь! Еще одно слово…
Он обернулся, воодушевленный надеждой. Уже во второй раз его хитрость удалась.
– Вы – любовник Луизы, – дрогнувшим голосом вымолвила Мари. – Признавайтесь!
– Так вам сказали…
– Да, мне в самом деле так сказали. Теперь я хочу услышать это от вас!..
– Вы же меня непременно накажете, – произнес он тоном капризного ребенка, который ожидает сурового наказания.
Она гневно топнула, хотя в душе, может быть, надеялась, что он опровергнет это обвинение, и повторила:
– Признавайтесь, ну же!
– Обещаю, что отвечу вам со всей искренностью, если вы согласитесь затем выслушать меня. Вы должны все узнать и понять… Мари, готовы ли вы, в силах ли вы выслушать меня потом?..
– Я догадалась, каков будет ваш ответ, Режиналь! – с горечью выговорила она. – Однако я готова вас выслушать; я обязана это сделать, чтобы не выгнать вас как негодяя, чем могу навлечь на вас месть всех, кто вас ненавидит и презирает. Согласитесь: если я вас, в свою очередь, презираю, то проявляю, по крайней мере, снисходительность!
– Мари! – проговорил он. – Луиза в самом деле моя любовница.
Он увидел, как она напряглась и побледнела. Ему показалось, что она вот-вот лишится чувств, однако не шевельнулся. Он знал, что Мари сильна духом и способна вынести любой удар, тем более этот, к которому уже была готова, как она сама призналась.
– Похоже, вам совсем не стыдно в этом сознаваться. Какой ужас! И кому?! Мне!! Слышите?! Мне!
– Да, – просто согласился он. – Это была моя слабость. Я раскаиваюсь. Так случилось, что я не устоял перед молодостью Луизы, ее воодушевлением. Я решил, что она меня любит, тогда как на самом деле ей нравились лишь мои эскизы да комплименты. Человек слаб. Неужели вам никогда не доводилось проявлять слабость, Мари? Если бы я не знал, что вы так же слабы, как я, как любой другой человек, я ничего бы вам не сказал. Но перед вами мне стыдиться нечего. Моя исповедь в каком-то смысле заслуживает прощения, потому что я знаю: вы лучше, чем кто бы то ни был, способны меня понять и простить. Ведь вы, Мари, проделали тот же путь, что и я. И я ни в чем вас не упрекаю, я лишь констатирую факты. Кроме того, у меня есть вполне убедительный довод. Если я и проиграл, то ради великой цели. Я повторяюсь, но это необходимо! Овладевая Луизой, которую я не люблю и не полюблю никогда, пока вы живы, пока вы рядом со мной, потому что телом и душой принадлежу вам одной, Мари, я хотел лишь отвлечь сплетников на себя и Луизу, дабы ваша репутация оставалась незапятнанной, как того требует занимаемый вами пост… Однако раз я ошибся и вы не хотите, чтобы я женился па Луизе, заглаживая нашу с ней вину, я готов удалиться. Я оставлю этот дом, Мари.
– Думаю, это в самом деле стало необходимостью, – неслышно пролепетала она, чудовищно страдая. – Да, вам надо удалиться.
– Именно так я и поступлю…
Он ждал, что Мари снова заговорит, но она молчала. Он на минуту задумался, понурившись, но не чувствуя ни малейшего смущения, так как понимал, что в конечном счете остался хозяином положения.
– Видите ли, – заговорил он наконец, – я присмотрел одну постройку на сваях в Фон-Шарпантье. Именно туда я увез бы мадемуазель де Франсийон, если бы вы разрешили ей удалиться после бракосочетания. Я полагал, что таким образом буду находиться неподалеку от вас и не только буду иметь удовольствие видеться с вами часто, но и еще помогать вам своими советами. Туда я теперь и удалюсь, но один… Я останусь в вашем распоряжении, и если понадоблюсь…
Она остановила его жестом:
– Послушайте, Режиналь… Я бы хотела вам доверять по-прежнему, но то, в чем вы признались, доказывает, что ваши недруги не так уж неправы. Сама я отдала вам все!.. И полагала, что нашла в вас спутника, который способен меня направлять, на которого я могла бы опереться, как опиралась на руку того, кого лишил меня Господь. Итак, я ошиблась! Я не доверяю вам, как прежде, но еще сохраняю по отношению к вам достаточно уважения и не осуждаю вас безвозвратно. Теперь я буду судить о вас по делам. Нет, вы не поедете в Фон-Шарпантье. В Каз-Пилоте есть небольшой дом, принадлежащий одному колонисту, другу генерала; дом продается.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123