Катурян . Это единственное, что я могу предположить.
Тупольски . При наличии, конечно, некоторых ограничений.
Катурян . Конечно.
Тупольски . Например, государственной безопасности. Безопасности всяких там общественных, как уж там… Хотя я даже не могу назвать это ограничениями.
Катурян . Да, и я бы не назвал.
Тупольски . Это просто-таки напросто важнейшие принципы.
Катурян . Да, директивы.
Тупольски . Есть у нас определенные принципы. Основы безопасности. А так, конечно, писать рассказы – это не преступление само по себе.
Катурян . Это единственное, что я могу предположить. Только это.
Тупольски . А что, это?
Катурян . Я понимаю вас, я согласен. Вы прочли их. И в моих рассказах, наверное, вы обнаружили не совсем правильные слова: «Полицейские такие-сякие» или там «Правительство эдакое-разэдакое». Всякие политические… как бы их назвать? Типа «правительство должно сделать это и то…» Ясно. Не надо… Забудьте. Понимаете, о чем я? Я говорю о том, что если ты преследуешь какие-то корыстные политические цели, если у тебя есть какие-то политические бредни, то иди и пиши говенные эссе в газету. Я же стою совсем на другой позиции. Будь ты политиком левым или правым, если ты сел за перо, то расскажи нам историю! Понимаете? Один великий человек сказал: «Первый долг писателя – рассказать историю», и я всем сердцем верю в это. «Первый долг писателя – рассказать историю». Или все-таки так: «Единственный долг писателя – рассказать историю»? Нет, все-таки именно так: «Единственный долг писателя – рассказать историю»! Сейчас не вспомню точную формулировку, но все равно я придерживаюсь именно этой мысли. Я рассказываю истории. Никаких политических лозунгов, вообще никаких лозунгов! Никакой социальности в помине! Именно поэтому я не понимаю почему, зачем вы меня сюда привели, не могу понять причину, кроме той, политической, случайной, или, вернее, которая вам показалась политической. Покажите мне эту причину. Где она, черт ее побери, у вас? Вынимайте. Я тут же растопчу ее. Сожгу. Давайте, не тяните, а?
Пауза. Тупольски всматривается в Катуряна.
Вы понимаете, о чем я говорю?
Тупольски . Нам нужно заполнить один бланк. Эта бумага потребуется, если с вами что-то приключится под арестом. (Пауза. ) Мне кажется, тут какая-то ошибка в вашем имени. Ваша фамилия – Катурян?
Катурян . Да.
Тупольски . Но тут написано, что Катурян – это ваше имя.
Катурян . Мое имя – Катурян.
Тупольски . (пауза ) Ваше имя Катурян?
Катурян . Да.
Тупольски . И фамилия Катурян?
Катурян . Да.
Тупольски . Вас зовут Катурян Катурян?
Катурян . Мои родители были забавными.
Тупольски . Да… А второе имя?
Катурян . Тоже на «Ка».
Тупольски смотрит на него. Катурян качает головой и пожимает плечами.
Тупольски . Вас зовут Катурян Катурян Катурян?
Катурян . Мои родители были забавные люди, я же говорю.
Тупольски . Да уж. Особенно если понимать под словом «забавные» «редкостные идиоты».
Катурян . Не стану спорить с вами.
Тупольски . И вы живете по адресу: Каменец, 4443?
Катурян . Да.
Тупольски . С вами живет…
Катурян . Мой брат. Михал.
Тупольски . Михал? Странно, что не Катурян.
Ариэль . Твой брат, кажется, дебил.
Катурян . Мой брат не дебил. До него просто иногда медленно доходит.
Ариэль . Хорошо. До него медленно доходит.
Тупольски . Он твой ближайший родственник?
Катурян . Михал? Почему родственник? Он брат.
Тупольски . Это все лишь формальности, Катурян. Понимаете? (Пауза. ) Ваше место работы?
Катурян . Скотобойня в Каменце.
Ариэль . Ты же писатель…
Катурян . Ну и что же… Это не так плохо.
Тупольски . И вам нравится эта работа?
Катурян . Нет, но не так уж это и плохо.
Ариэл ь. Резать животных.
Катурян . Я никого не режу. Только мою.
Ариэль . А, ты не режешь… Только моешь.
Катурян . Да.
Ариэль . Ясно.
Катурян . Только мою.
Ариэль . Только моешь. Не режешь.
Катурян . Да.
Ариэль . Понятно.
Пауза. Тупольски откладывает ручку в сторону, разрывает бумагу, которую только что составлял, на две половинки.
Тупольски . Не думайте, это не бланк, он не пригодится нам в том случае, если с вами что-то приключится под арестом. Мы тебя обманули.
Катурян . А что же это было?
Тупольски . Это был простой кусок бумаги, который я разорвал пополам.
Тупольски быстро просматривает бумаги в контейнере и находит документ, который он искал.
Вот. Рассказ «Маленькие яблочные человечки».
Катурян . Ну и что?
Ариэль ленивой походкой возвращается к столу, садится, гасит сигарету. Тупольски просматривает текст.
Это не лучшая моя вещь. (Пауза. ) Хотя, конечно, довольно милая.
Тупольски . Эта история начинается так. Жила-была маленькая девочка и у нее был отец, который очень дурно с ней обращался…
Катурян . Он избивал ее. Он…
Тупольски . У вас, кажется, много таких исто… И что он?
Катурян . Кто?
Тупольски . Отец.
Ариэль . Вы сказали: «Он…» и замолчали.
Тупольски . Что он олицетворяет?
Катурян . Он олицетворяет плохого отца. Он был плохим отцом. Почему вам кажется, что он должен что-то олицетворять?
Тупольски . Хорошо, он был плохим отцом.
Катурян . Да. Он систематически избивал свою дочь.
Тупольски . Поэтому, вы считаете, он был плохим отцом.
Катурян . Да.
Тупольски . Что еще он делал со своей дочкой, раз он, по-вашему, был «плохой отец»?
Катурян . Мне кажется, все подобные рассказы имеют этот важный мотив: отец плохо обращался со своей дочерью. Вы сами можете додумать окончание этой истории.
Ариэль . Вы считаете, что мы сами можем придумать финал?
Катурян . Чего?
Ариэль . Вы сейчас сказали, что мы сами можем придумать финал.
Катурян . Нет! Да!
Ариэль . Мы-то, конечно, можем догадаться о том, как ты завершаешь свои гнусные истории!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26