– Я в отчаянии. Повисла тишина.
– Что за глупости, она вовсе не в отчаянии! – горячо воскликнула Филли. – Рози, ты прекрасно знаешь, что мы можем пустить тебя пожить к нам!
– Знаю, Филли, но я не хочу, мне хочется… – Я замялась и поправилась: – Точнее, мне нужен собственный дом.
– Здесь всего-то работы, – обратилась я к Джоссу, – хорошенько прибраться, покрасить стены, повесить новые занавески. Занавески могу сама сшить, правда – я отлично управляюсь с иголкой.
– Давайте посмотрим, что наверху, – не сразу ответил он, выслушав мою речь.
К счастью, наверху дела обстояли получше. Обои еще держались на стенах, ковры были протерты не до дыр, и сантехника в ванной, хоть и старая, была чистой и нормально работала.
– Вот видите? – торжествующе сказала я. – Все идеально!
– Намного лучше, чем на первом этаже, но вовсе не идеально, – угрюмо пробормотал Джосс. – Почти вся мебель безнадежно разваливается.
Он наклонился и осмотрел старый сосновый стул, который явно потерял ногу и сохранял равновесие только за счет того, что ее приткнули на место. Он пнул стул ногой; тот послушно развалился.
– С чего Аннабел решила, что можно набить дом таким мусором, ума не приложу. Эти старые сосновые развалюхи в «деревенском» стиле кишели древесными личинками, еще когда она их покупала. Наверняка весь этот хлам с гаражной распродажи.
– А мне нравится, – с улыбкой проговорила я. – Мне нравятся старые вещи.
Я уселась на древнюю железную кровать и радостно похлопала по матрасу. Джосс посмотрел на меня сверху вниз и нахмурился:
– Вы не против, если я вас проспонсирую?
Я оторопела.
– Хм, не знаю! Я и сама могу о себе позаботиться! А что? – (Господи, это что еще за вопросики? Неужто он предлагает мне спать с ним за деньги? Это что же, вроде помещичьей десятины, что ли?)
– Я о мебели, – мягко поправился он. – Я имею в виду мебель, понимаете. Хотел отправить вас в «Джон Льюис» с моей кредиткой, если, конечно, новые стулья не вызывают у вас приступы дурноты. Просто Аннабел соизволит опустить свой зад не иначе как на стул, на котором до нее сидело несколько поколений аристократических семей.
– О! – Я вспыхнула, чувствуя себя идиоткой, но и испытав немалое облегчение. – Нет, что вы, я совсем не против, это даже здорово! – (Ха, оторваться в мебельном супермаркете с чужой кредиткой? У меня глаза загорелись.) – То есть… я могу взять вашу карточку? Правда? Честно? Ох, спасибо большое!
– При одном условии.
– Каком?
– Что вы пригласите кого-нибудь наладить водопровод, установить более-менее приличную кухню, а потом купите нормальную мебель. Не хочу предстать перед судом за то, что бездомная женщина и грудной ребенок подхватили дифтерию, проживая у меня на заднем дворе в антисанитарных условиях.
– О, конечно, я все сделаю… О, Филли, он мне разрешил! – крикнула я сестре, перегнувшись через перила: та как раз поднималась вслед за нами.
– Скажем, так: пока здесь ремонт, уменьшим аренду вдвое, – сказал Джосс, выходя на лестничную площадку. – Вы делаете мне одолжение, что остаетесь здесь и будете следить за работами.
– То есть аренда будет вдвое меньше, чем сказала Элис?
– Временно. Хотя должен предупредить, когда вернется Аннабел… – Он замялся. – Да, безусловно. Это временно.
– О, спасибо вам! Огромное спасибо!
Глава 7
– И каково это, довести до слез взрослого мужчину? – трагически возопила моя мать, стоило мне переступить порог родительского дома. – Каково это, Рози, а? Он там, – она ткнула трясущимся пальцем в сторону сада, – и он рыдает, о да, плачет навзрыд. Какое горе!
Филли и Майлз, которые ехали вслед за моей машиной, вошли в дом; за ними топали их дети и Айво.
– Вы знаете, что она наделала? – завопила мамочка. – А? Ты слышала, Филли? Майлз? Она решила развестись! Бросить его ради какого-то разнузданного плебея, деревенщины, грузчика из супермаркета!
– Господи, мам, ну и дерьмо ты несешь. Это он тебе наговорил?
Филли торопливо положила руку ей на плечо:
– Мам, успокойся, и не надо при детях так кричать.
– Майлз развернул детей и вытолкал их за дверь.
– Ты ничего не получишь, – прошептала мать. – Ничего! Ни денег, ни дома, ни Стокли-Холла! – Тут ее голос надорвался, и она принялась лихорадочно искать в рукаве платок, после чего зарылась в него носом. – И ты никому больше не нужна, ты это понимаешь? Женщина за тридцать с ребенком – теперь у тебя есть прошлое, ты – порченый товар! Ты никогда не найдешь мужчину, который захочет тебя принять! И только я начала думать, что ты на что-то годишься! Ты теперь ни на что не годна!
– Да, мам, спасибо за поддержку, – устало ответила я. – Именно то, что мне сейчас нужно. Послушай, я совершила ошибку. Мне вообще не надо было за него выходить, и я не могу больше с ним жить. Вот и все. Я уверена, в глубине души Гарри тоже это понимает.
– Ничего он не понимает! Бедняга обезумел от горя!
– Я пойду его проверю.
– О нет, слишком поздно, он ушел. Он там, бродит, как слепой, и я не удивлюсь, если он уже в нескольких милях отсюда! – Она вперилась в безупречно подстриженную лужайку и грядку с лекарственными травами, будто смотрела на окаянную пустошь, где бродил сам Хитклиф, опустошенный горем.
– Одному богу известно, куда он в конце концов забредет. Может, упадет в канаву! Да он наверняка уже свалился в ручей, но тебе-то какая разница!
– Мам, единственный водоем в округе – бассейн Тернеров из соседнего дома, и я уверена, если бы он рухнул туда, они бы услышали. Послушай, не волнуйся, я пойду и отыщу его.
– Скажи ему, что передумала, – взмолилась она. – Скажи, что все это было ужасной ошибкой, что у тебя начались галлюцинации, ПМС – ты же знаешь, какая ты становишься неуправляемая перед месячными!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131