– Значит, все кончено?
– Да. Филли, я его ненавижу, и, к счастью, он меня тоже, так что все замечательно, не так ли? – Я глухо рассмеялась. – Все счастливы.
– Он вовсе тебя не ненавидит. Сгоряча люди говорят ужасные вещи.
– О нет, ненавидит, он меня презирает и прямым текстом объяснил мне, почему. И самое смешное, Фил, все, в чем он меня обвинил, – правда. Я просто никогда не подозревала, что именно эти черты моего характера могут вызвать ненависть.
– Например? – спросила она, ощетинившись вместе со мной.
– О, он заявил, что я невежда и домашняя клуша, что не могу высказать свое мнение за пределами кухни. Что у меня нет собственных взглядов на действительно важные вопросы, и в какой-то степени, наверное, он прав.
– А что такое, по его мнению, важные вопросы?
– О, ну ты знаешь, политика, религия, любая актуальная тема. И это правда, меня не слишком волнует Маастрихтский договор, механизм контроля курса валют Европейского экономического сообщества и прочая чепуха, ведь это так далеко от меня и не имеет ничего общего с моей жизнью.
– Да, но тебя волнуют другие вещи.
– Какие же?
– Образование, здравоохранение – проблемы, близкие твоему сердцу. Они волнуют всех нас.
– Да, – медленно ответила я. – Наверное. Но все равно, Филли, как обидно слышать это от…
– От законченного фашиста, – перебила меня она.
Как я обрадовалась ее, такой безоговорочной, поддержке!
– Да, Филли, да, ты права! Но как поздно я поняла это: лишь теперь, когда заставила себя отойти в сторону и посмотреть на него беспристрастно, как на отдельного человека, а не на своего мужа и отца моего ребенка.
– А как же иначе, – поддержала меня Филли. Раньше ты была слепа из-за преданности.
– И еще оттого, что хотела, чтобы это было правдой. Мне было необходимо не видеть его недостатки. Обманывать себя, что мы идеальная счастливая семья с ребенком.
– Бога ради, для счастливого брака необязательно, чтобы ваши политические взгляды совпадали. Взять меня и Майлза. Он готов проголосовать за осла с голубой ленточкой на шее, а я завзятая либералка. И что с того? Как же самое главное? Как же любовь, страсть? Куда все это подевалось?
– Не уверена, что любовь вообще была, – тихо ответила я.
Минуту мы сидели в тишине. Филли легонько обнимала меня, а я в который раз вспоминала свой короткий предсвадебный «роман».
– И что же? – наконец проговорила она и выпрямилась. – Будете разводиться?
– Это было бы мило. Но похоже, такая перспектива мне не светит.
– Почему?
– Гарри не хочет развода.
– Ну и что. Что он сможет сделать?
– Забрать у меня Айво.
– Господи, не говори ерунду, – фыркнула она. – Как ему это удастся? Ты же мать, и опека обязательно достанется тебе!
– Он говорит, что докажет суду, что я плохая мать. Приведет случаи жестокого обращения. Скажет, что я бью Айво во сне, прижигаю сигаретами и прочее.
– Но это абсурд, ему в жизни никто не поверит!
– Фил, Гарри относит себя к мелким аристократам и считает, что все его товарищи повылазят из своих фамильных особняков, чтобы подтвердить его ложь и поддержать его.
– Кто же его поддержит? Кому захочется компрометировать себя в суде и давать ложные показания? Он вконец обезумел!
– Возможно, он пойдет окольными путями. Сфабрикует улики, фотографии плачущего Айво с нарисованными синяками на руках, не знаю.
– Прекрати! – Она резко вскочила со скамейки. – Хватит, я не могу больше этого слышать!
Поднялась и я, и мы медленно, рука об руку зашагали к дому.
* * *
– Кстати, – внезапно проговорила она, когда мы проходили по двору, – он же весь день работает, как он собирается приглядывать за ребенком?
– Ха, вот тут ты и ошибаешься. На самом деле он вообще не работает. Демонстративно поднимается наверх, в кабинет, но на этом все и заканчивается. Он делает пару звонков, много пердит и храпит на диване.
– Значит, он точно не сможет ухаживать за двухлетним ребенком! – фыркнула она.
– Мы с тобой это понимаем, но какой-нибудь судья с такими же мозгами может посчитать его милым честным парнем, у которого есть и время и деньги, чтобы заботиться о единственном ребенке.
Она развернула меня к себе лицом.
– Но это же тебя не остановит, правда? Ты же не передумала разводиться?
– Ни в коем случае. Я переезжаю, это решено. Элис разрешила мне временно пожить у нее в коттедже, но я должна нанять адвоката, Филли. Мне необходима консультация профессионала. Если есть хоть один шанс потерять Айво, я не смогу рисковать. Он – вся моя жизнь.
– Этого не произойдет, – уверенно проговорила она. – Любой стоящий адвокат подтвердит: у Гарри нет ни проблеска надежды. – Она нахмурилась. – Ты сказала, Элис разрешила тебе пожить в коттедже?
– Да, здесь, рядом, по ту сторону аллеи.
– Знаю, была там один раз. – Филли поморщилась. – Знаешь, Рози, там очень примитивные условия. Не знаю даже, есть ли электричество и водопровод. Может, тебе пожить с нами?
– Спасибо, очень милое предложение, но я хотела бы жить одна. Не обижайся – просто мне нужно разобраться в себе. Здорово, конечно, что мы будем так близко друг от друга, – добавила я, не желая показаться неблагодарной. – Когда ты была в коттедже?
– О, сто лет назад, – рассеянно ответила она. – До Элис его снимали наши друзья. Раньше это был домик садовника при большом поместье.
– Я знаю. Хочу завтра утром пойти и посмотреть, что к чему. Фил, можно я у тебя переночую? Не хочется возвращаться и видеть Гарри и родителей.
– Он что, остался здесь? После всего, что ты ему наговорила?
– Да, разумеется. Не забывай, мы же счастливые супруги. Клюшка может выбросить из головы эти глупости о разводе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131