– Удачи, детка. Покажи им, почем сотня гребешков.
Я уж покажу, подумала я, облокотившись о чужую машину в ожидании, когда соизволит явиться полиция. Наверное, помешала их чаепитию с печеньями. Ну уж извините!
Через десять минут из-за угла неторопливо вырулил зевающий констебль. Готова поспорить на деньги, что именно с ним я разговаривала минуту назад. Я слезла с капота.
– Чудеса, правда? – проговорила я, когда он подошел ближе. – Нельзя даже оставить машину на стоянке, чтобы ее не уперли.
– Уже третья за эту неделю, – апатично протянул он. – Это печально известная горячая точка. – Он оглянулся. – Угу, и опять на четвертом уровне. Оставили талон в окошке, да? Мило и удобно, не так ли?
– Да, так я и сделала. Получается, я во всем виновата, да?
– Ну, вы как будто сами напросились, понимаете? Эти парни просто обожают многоярусные стоянки. Темно и приятно, можно спрятаться за другими машинами, пока занят грязным делом, а потом, когда вы уходите и оставляете им талон – что ж, можно сказать, вы сами их и осчастливили. И самое главное, написано же черным по белому: заберите талон! – Он указал на повсюду развешанные таблички и смерил меня испепеляющим взглядом. Этого хватило, чтобы мое контролируемое раздражение переросло в безумную ярость. Я могуче вытянулась во все свои пять футов четыре дюйма.
– Значит, очень типичная ситуация, не так ли? Злоумышленник никогда не виноват, да? К чему винить нарушителя закона? Не обижайте несчастного обезумевшего преступника, ведь, скорее всего, у бедняги было трудное детство!
Полицейский с видом мученика вытащил блокнот.
– Марка машины, мадам?
– «Вольво 404». А если бы мой дом ограбили, вы бы твердили, что я сама напросилась, потому что не установила прочные замки на окнах? А если бы меня изнасиловали, значит, у меня слишком короткая юбка, как же иначе.
– Регистрационный номер?
– К128 UBY. И раз это такая печально известная горячая точка, и за последнюю неделю здесь было три угона, вы не возражаете, если я спрошу – почему вы ничего не делаете? Почему не патрулируете район с немецкими овчарками, обрывающими поводки? Вы даже не передали мое сообщение по рации, даже не послали словесный портрет! – (Не зря я не пропускала ни одной серии «Полиции Майами».) – Может, угонщики уже в туннеле Блэкволл, а вы до сих пор и пальцем не пошевелили!
– Мадам, уверяю, мы приложим всевозможные усилия, чтобы найти вашу машину…
– Не пудрите мне мозги! Я-то вижу, вы ее уже списали! Вы думаете, у меня нет ни малейшего шанса получить ее обратно, просто соблюдаете стандартную процедуру, подслащиваете пилюлю, чтобы меня облапошить, и… – Я вдруг осеклась. Что-то привлекло мое внимание. Я замерла на месте.
– Что там? – он оглянулся.
– Ничего, – ахнула я, торопливо посмотрев на него. Ничего-то ничего, вот только в четырех машинах от нас стоял маленький зеленый «пежо». Маленький зеленый «пежо» Гарри. Всего в четырех машинах, там, где я его оставила.
– Хотите верьте, хотите нет, но у нас очень высокий процент успешных дел, стоит только занести данные в компьютер… Вы сказали «вольво 405»?
– Ммм, да. – (Проклятье! Я искала не ту машину!)
– И если ее не перекрасили, шанс вернуть машину равен восьмидесяти процентам.
– Это… впечатляюще, – выдохнула я. Господи, какой же я была идиоткой! Искала «вольво», а приехала на «пежо»!
– Нам нравится думать, что мы делаем успехи, – напыщенно произнес он. И подозрительно взглянул на меня. – Вы в порядке?
– Да, да, в порядке, большое спасибо, офицер, – прошептала я. – Вы очень мне помогли. Очень… поддержали.
Я испуганно таращилась на него, улыбка застыла на губах. Ну уходи же. Уходи. Почему он так и стоит на месте? Может, что-то заподозрил? И вдруг я поняла: он ждет, что я уйду первой. Ведь у меня больше нет дел на стоянке, так?
Увлекая за собой полицейского, я выскочила на улицу, мило простилась с ним и, помотавшись по району, вернулась на стоянку. Надела очки и подкралась к машине. Забравшись внутрь, я пригнулась, на полной скорости подъехала к турникету, всунула талон, взлетела по наклонной дороге и поехала домой. Только на развороте Хаммерсмит я смогла с облегчением вздохнуть и снять очки.
Откинувшись на сиденье, я размышляла о том, что сказала мне вчера Элис. Может, она была права и я действительно немного того. И похоже, со временем ситуация ухудшается. Буквально на днях я вышла из местного мясного магазина, забыв заплатить за бараньи отбивные. Гарри пришел в ужас.
– Надеюсь, ты отнесла их обратно? – с отвращением произнес он.
– Нет, съела прямо на улице, сырыми! Конечно, отнесла, Гарри, как ты думаешь? Я же не воровка, просто немножко стормозила!
Да уж, стормозила – потеряла машину, которая стояла на месте; выбрала занятие и вышла замуж, хорошенько не подумав… Хотя насчет работы я бы с Элис поспорила. Я ни капли не жалею, что стала поваром, но помню, как ужаснулись мои родные. Они были потрясены.
Как странно: если женщина становится поваром, это вовсе не считается удачной карьерой; все равно что быть домохозяйкой. Все равно что сказать, что хочешь стать специалистом по глаженью, вытиранию пыли или чего-то в этом роде. Но если уж мужчина замышляет нечто подобное, умри все живое! Ведь если мужчина встал к плите, он не просто повар, а креативный гений! Мужчине можно оскорблять персонал, орать на клиентов, отказываться ставить солонки на столы, закатывать регулярные истерики, и к нему надо относиться с величайшим уважением. Я мысленно улыбнулась. Когда-нибудь, подумала я, я тоже буду внушать уважение, но не внушительным пузом или битьем тарелок. Я попросту открою самый потрясающий ресторан, где будут подавать отменно приготовленные блюда, единственные в своем роде.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131