ТОП авторов и книг ИСКАТЬ КНИГУ В БИБЛИОТЕКЕ
– Если всемогущий Кеннеди мог так внезапно умереть, что же говорить о нас, простых смертных. Мой телефон не умолкает, все люди кого-то разыскивают.
Он сделал паузу и искоса бросил на нее взгляд, который Филиппе не понравился. Этого мистера Диксона она нашла по справочнику.
– Итак, вы ищете своего папочку. Не так ли? Лады, позвольте прикинуть, во что это вам влетит.
Филиппа молча взирала, как Диксон набрасывает в блокноте цифры со значком доллара. После тщетных переговоров с тюремными чиновниками Филиппа долго размышляла, что предпринять, чтобы разыскать Джонни. Она боролась с растущим внутри ее безотчетным страхом: что Джонни не освобожден, что он покинул Сан-Квентин по другой причине, что его нет в живых.
– За что он туда попал? – спросил Диксон в самом начале их беседы.
– Я не знаю, – ответила она. – Это важно?
– Может быть. В конце концов, в Сан-Квентине самые строгие меры безопасности. Там одиночки смертников, газовая камера. Если чиновники, как вы сказали, держат язык за зубами…
Он многозначительно пожал плечами, предоставив выводу повиснуть в воздухе.
– Я могу написать тюремным властям, – наконец сказал Диксон, выкинув окурок сигары и громко рыгнув. До Филиппы донесся запах лука и горчицы. – Но это займет много времени – бюрократические рогатки и все такое. У меня есть приятель в «Таймсе». Я начну с того, что встречусь с ним утром, покопаюсь в архивах, посмотрю, что удастся там выудить. Завтра после полудня у меня кое-что для вас будет. А мой гонорар… – он подвинул ей блокнот, – тут все подсчитано.
На следующий день Диксон достал все, что обещал. Филиппа отправилась в его обшарпанный офис, выходящий на Колорадо-бульвар в Пасадене, где, похвастался Диксон, он устраивает в канун каждого Нового года оргии, а на следующее утро гости могут любоваться «Парадом роз» – «из этого самого окна лучший в городе вид».
Филиппа не стала открывать толстый конверт из манильской бумаги в его присутствии, а пошла в Резеда-парк. Несмотря на субботу, на траве и вокруг пруда сидело совсем немного народу. Казалось, всеобщий исход начался из Сан-Фернандо Вэлли в эти восемь дней после смерти Кеннеди. Уличное движение уменьшилось, исчезли скопления людей в магазинах, необычайно пустынен был и этот парк, обычно переполненный отдыхающими. Пустовали горки и качели, никто не катался на пруду на лодках. Лишь один пожилой мужчина бросал корм уткам, движения его были какими-то заторможенными, словно он сам не видел никакого смысла в своем занятии.
Филиппа выбрала скамейку под большим старым деревом, его корни в траве казались столь же толстыми, что и ствол. Уже сев, она долго разглядывала конверт, который получила от Диксона.
Он ничего не сказал ей о содержимом, просто произнес: «Здесь», – и протянул конверт, словно не желая больше иметь с этим никакого дела.
Ей пришло в голову, что сейчас она держит всю жизнь Джонни на своих коленях, точно так, как много лет назад он держал на своих коленях маленькую Кристину.
Филиппа медленно вскрыла конверт.
Фотокопии газетных вырезок в хронологическом порядке, начиная с 1950 года. Они относились к сенсационным убийствам, которые газеты назвали «Кровопусканием в Ноб-Хилл». Филиппа сразу отметила, что эти убийства произошли всего через несколько дней после того, как Джонни отвез ее в школу святой Бригитты.
Она читала вырезки одну за другой: сообщения о полицейском расследовании; об анонимной информации, полученной районным прокурором; о последующем аресте Джонни; о суде над ним; о вердикте «виновен». Все это происходило, пока Филиппа находилась в школе в ожидании, когда ее папочка придет к ней. Дни ее надежды постепенно превратились в дни страха и гнева, когда наконец прибыло его первое письмо из Италии. Теперь она думала о том, каково ему было тогда: затравленному и брошенному, словно зверь в клетку, кричащему о своей невиновности, в то время как никто не верил ему, ее замечательному Джонни, такому одинокому к никем не любимому.
Слезы текли по ее щекам и падали, оставляя влажные пятна на бумаге. Поднялся сильный ветер, и Филиппа ощутила, что вот ноябрь уже истекает, наступает декабрь; только что было еще тепло, а уже стало холодно.
Оставались последние пять страниц, но она не решалась прочитать их. Ее обуял страх. Она взглянула на первую и увидела то, что знала и что должно было быть, но чего видеть она не желала: подтверждение, что Джонни осужден к газовой камере.
Следующая страница вмещала несколько маленьких заметок за разные числа, вырезанные из «Таймса», хроникально описывающие все правовые сложности, из-за которых откладывалась казнь. Это было в те годы, когда она росла, была поклонницей Фризз и не подозревала, каким образом он, несмотря на все муки, исхитрялся пересылать ей из разных уголков мира эти письма, всегда жизнерадостные, всегда с надеждой, что их лучшие дни впереди.
Филиппа обратилась к первой из трех оставшихся страниц, она была датирована месяцем позже того дня, когда она бежала из школы. Прочитала крупный заголовок: «Джонни Синглтон, осужденный виновник страшного кровопролития в Ноб-Хилл, умрет сегодня ночью в газовой камере…»
Последние две страницы упали с ее колен на траву. Филиппа не могла заставить себя прочитать их; она знала их содержание: детальное описание казни Джонни. Ветер подхватил листки и унес их прочь.
Незаметно опустилась темнота, сомкнувшись с опавшей листвой. Ничего не видя, Филиппа медленно поднялась и почти наугад направилась к своей машине.
В мире было только одно место, где она хотела бы сейчас очутиться. И Филиппа набрала скорость, навек распрощавшись с Джонни Синглтоном.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193
Он сделал паузу и искоса бросил на нее взгляд, который Филиппе не понравился. Этого мистера Диксона она нашла по справочнику.
– Итак, вы ищете своего папочку. Не так ли? Лады, позвольте прикинуть, во что это вам влетит.
Филиппа молча взирала, как Диксон набрасывает в блокноте цифры со значком доллара. После тщетных переговоров с тюремными чиновниками Филиппа долго размышляла, что предпринять, чтобы разыскать Джонни. Она боролась с растущим внутри ее безотчетным страхом: что Джонни не освобожден, что он покинул Сан-Квентин по другой причине, что его нет в живых.
– За что он туда попал? – спросил Диксон в самом начале их беседы.
– Я не знаю, – ответила она. – Это важно?
– Может быть. В конце концов, в Сан-Квентине самые строгие меры безопасности. Там одиночки смертников, газовая камера. Если чиновники, как вы сказали, держат язык за зубами…
Он многозначительно пожал плечами, предоставив выводу повиснуть в воздухе.
– Я могу написать тюремным властям, – наконец сказал Диксон, выкинув окурок сигары и громко рыгнув. До Филиппы донесся запах лука и горчицы. – Но это займет много времени – бюрократические рогатки и все такое. У меня есть приятель в «Таймсе». Я начну с того, что встречусь с ним утром, покопаюсь в архивах, посмотрю, что удастся там выудить. Завтра после полудня у меня кое-что для вас будет. А мой гонорар… – он подвинул ей блокнот, – тут все подсчитано.
На следующий день Диксон достал все, что обещал. Филиппа отправилась в его обшарпанный офис, выходящий на Колорадо-бульвар в Пасадене, где, похвастался Диксон, он устраивает в канун каждого Нового года оргии, а на следующее утро гости могут любоваться «Парадом роз» – «из этого самого окна лучший в городе вид».
Филиппа не стала открывать толстый конверт из манильской бумаги в его присутствии, а пошла в Резеда-парк. Несмотря на субботу, на траве и вокруг пруда сидело совсем немного народу. Казалось, всеобщий исход начался из Сан-Фернандо Вэлли в эти восемь дней после смерти Кеннеди. Уличное движение уменьшилось, исчезли скопления людей в магазинах, необычайно пустынен был и этот парк, обычно переполненный отдыхающими. Пустовали горки и качели, никто не катался на пруду на лодках. Лишь один пожилой мужчина бросал корм уткам, движения его были какими-то заторможенными, словно он сам не видел никакого смысла в своем занятии.
Филиппа выбрала скамейку под большим старым деревом, его корни в траве казались столь же толстыми, что и ствол. Уже сев, она долго разглядывала конверт, который получила от Диксона.
Он ничего не сказал ей о содержимом, просто произнес: «Здесь», – и протянул конверт, словно не желая больше иметь с этим никакого дела.
Ей пришло в голову, что сейчас она держит всю жизнь Джонни на своих коленях, точно так, как много лет назад он держал на своих коленях маленькую Кристину.
Филиппа медленно вскрыла конверт.
Фотокопии газетных вырезок в хронологическом порядке, начиная с 1950 года. Они относились к сенсационным убийствам, которые газеты назвали «Кровопусканием в Ноб-Хилл». Филиппа сразу отметила, что эти убийства произошли всего через несколько дней после того, как Джонни отвез ее в школу святой Бригитты.
Она читала вырезки одну за другой: сообщения о полицейском расследовании; об анонимной информации, полученной районным прокурором; о последующем аресте Джонни; о суде над ним; о вердикте «виновен». Все это происходило, пока Филиппа находилась в школе в ожидании, когда ее папочка придет к ней. Дни ее надежды постепенно превратились в дни страха и гнева, когда наконец прибыло его первое письмо из Италии. Теперь она думала о том, каково ему было тогда: затравленному и брошенному, словно зверь в клетку, кричащему о своей невиновности, в то время как никто не верил ему, ее замечательному Джонни, такому одинокому к никем не любимому.
Слезы текли по ее щекам и падали, оставляя влажные пятна на бумаге. Поднялся сильный ветер, и Филиппа ощутила, что вот ноябрь уже истекает, наступает декабрь; только что было еще тепло, а уже стало холодно.
Оставались последние пять страниц, но она не решалась прочитать их. Ее обуял страх. Она взглянула на первую и увидела то, что знала и что должно было быть, но чего видеть она не желала: подтверждение, что Джонни осужден к газовой камере.
Следующая страница вмещала несколько маленьких заметок за разные числа, вырезанные из «Таймса», хроникально описывающие все правовые сложности, из-за которых откладывалась казнь. Это было в те годы, когда она росла, была поклонницей Фризз и не подозревала, каким образом он, несмотря на все муки, исхитрялся пересылать ей из разных уголков мира эти письма, всегда жизнерадостные, всегда с надеждой, что их лучшие дни впереди.
Филиппа обратилась к первой из трех оставшихся страниц, она была датирована месяцем позже того дня, когда она бежала из школы. Прочитала крупный заголовок: «Джонни Синглтон, осужденный виновник страшного кровопролития в Ноб-Хилл, умрет сегодня ночью в газовой камере…»
Последние две страницы упали с ее колен на траву. Филиппа не могла заставить себя прочитать их; она знала их содержание: детальное описание казни Джонни. Ветер подхватил листки и унес их прочь.
Незаметно опустилась темнота, сомкнувшись с опавшей листвой. Ничего не видя, Филиппа медленно поднялась и почти наугад направилась к своей машине.
В мире было только одно место, где она хотела бы сейчас очутиться. И Филиппа набрала скорость, навек распрощавшись с Джонни Синглтоном.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193