Тень вчерашнего словно витала в воздухе, омрачая солнечное, безмятежное утро. Но едва взгляд падал на нежные голубые цветы, как эта тень отступала, рассеивалась и в душе оживала надежда.– Все будет хорошо! – Алексей вслух подтвердил ее мысли. – Завтра мы добудем клад и разделаемся со всем этим. Мы справимся, слышишь?– Мы со всем справимся! – кивнула она.А про себя подумала: «Только с одним нам не справиться. С тем, что мы брат и сестра…»Они решили, что Вера сегодня займется своими делами в редакции, а Алексей – подготовкой к завтрашней поездке в Ногинск.– Да чего там особо готовиться, – отшучивался Алеша, – известно, какие атрибуты у кладоискателей – мешок, кирка да лопата!– Слушай, кроме шуток… Перечти повнимательней все, что отец записал о кладах. Мало ли что может пригодиться.– Не волнуйся, сделаю. Постарайся сегодня вечером отдохнуть – завтра мы должны быть в форме. Ну все, побежал, надо еще машиной заняться – масло проверить, бак залить. Вечером позвоню.И они распрощались. Вера приникла к окну, загадав: «Если обернется, взглянет на мои окна, значит, все будет хорошо!»И он обернулся. Помахал ей рукой, скорчил смешную рожицу и растворился в лучистом утреннем свете.Значит, все, что загадала, сбудется!«А что ты могла загадать? Что у нас может быть хорошего?.. – бередила она себя назойливыми вопросами. – Кроме клеток, в которые нас заключили. И поставили друг против друга… Мы можем смотреть, разговаривать. Даже протянуть руку меж прутьями… И все! Дальше хода нет. Слушай, перестань ныть! Что тебе еще нужно – вон на столе цветочки стоят… Вот и довольствуйся… Что, тебе мало? Да у других и такой малости нет!»Собралась и помчалась в редакцию, а в голове упрямо засело: «Что ж это было вчера, что мне привиделось?»Вот и знакомое покосившееся здание. Кисельный тупик. Всюду – одни тупики… Где выход из тупика?.. Найти клад? Это им не поможет! Роман? Может быть… Как ей хотелось оградить, защитить их любовь, когда ночью в мастерской рождался новый виток сюжета! И теперь ее герои наперекор всему не расстанутся вовек. Да, им повезло! А ей? Она понадеялась на магию творчества, решив, что роман каким-то образом воздействует на ее жизнь…– Привет, Маня!– О-о-о, какие лю-ю-ди! Кто к нам пришел!…Он и воздействовал. Она повстречалась с Алешей. Она нашла свою единственную любовь…– Привет, Ленок! Таша у себя?– Костомаров рвет и мечет! У тебя бюллетень оформлен?– Нет у меня никакого бюллетеня…… А дальше все пошло кувырком. Связи нарушились. Изменив сюжет и соединив героев, она, сама того не желая, изменила все к худшему – ее любовь, ее Синяя птица билась в силках неведомого птицелова…– Не стучись, бесполезно – нет Наташи, – сиплым, простуженным голосом сообщил Слава-фотограф.– А когда будет?– Ни-ко-гда! Съели! По сокращению штатов…– То есть как?– То есть так! На работе надо почаще бывать, солнышко! У нас иногда случаются перемены.Бегом в свой отдел. И – с порога:– Илья Харитоныч, это правда, что Сахновскую уволили?Студенистый Сысоев перетекал из своего кресла на стол, давя бумаги жировыми излишествами рыхлой плоти.– Давно не видались, Вера… Я звонил вам домой, срочная работа, вас не было… Как я понимаю, оправдательного документа у вас нет?Черт с ним, с документом! Она должна знать, что случилось с Ташей…– Вы правильно понимаете – никакого! Я была на похоронах.– Сожалею. Кто-то близкий?– Нет. Просто знакомый… – Она не хотела говорить этому жирному студню, что у нее умер отец.– В таком случае ничем не могу помочь – это прогул. Впрочем, решайте с Костомаровым. Он вас ждет не дождется…– Илья Харитоныч, что с Сахновской?– По сокращению штатов ее отдел расформирован – у нас больше не будет прозы. Одна поэзия, – попытался неуклюже сострить Сысоев, щуря свои заплывшие глазки. – Ей предложили перейти в отдел писем, но она отказалась и подала заявление по собственному желанию. Вот и все! Кстати, вашей штатной единицы в моем отделе больше не имеется, так что, похоже, вам грозит та же перетасовка – отдел писем! Я пытался вас отстоять… работник вы грамотный… Но, сами понимаете, когда бьешься за того, кого попросту нет… Вы упустили момент, Вера!«Одна поэзия… Одна поэзия… – почему-то застряло в голове. – Пишите письма!»Нет, здесь все кончено! Круг сужался. Жизнь выталкивала ее в небытие. Веру Муранову со всех сторон обступала мгла…Резко хлопнула дверью и – нос к носу – столкнулась на лестнице с Костомаровым.– Зайдите ко мне, – процедил он сквозь зубы, не поздоровавшись.О, конечно, она зайдет! Сейчас, через две минуты… Только сначала…– Ленок, дай листочек бумажки.В каморке у Лены яблоку негде было упасть – немытые чашки, хлебные крошки вперемешку с рукописями и фотографиями. В пепельнице – дымящаяся сигарета, в воздухе – чьи-то позабытые помыслы, разговоры, всхлипывания, смех, гудки… Звонок телефона. Кривая улыбка. Шаги… Стрекот машинки. Разорванный мятый конверт. В нем – чьи-то стенания и слезы… Или кляуза.«В напечатанной вами статье от такого-то и такого-то содержатся клеветнические нападки…» Времена меняются. Стиль – не менялся.Зачем ей все это? Теперь, когда нет Таши… Надо ей позвонить. Нет, надо заехать. Нет, сначала – клад! Какой, к черту, клад! Алешка… Алешки – нет. Ничего нет! А что же есть? «Дайте до детства обратный билет…» Песенка… Бред.– Ты чего тут строчишь? – Толстая Ленка заглядывает через плечо.– Нетленку. Отстань, Ленка!Бегом – через две ступеньки – наверх, в кабинет главного.– Вызывали, Илья Васильевич? Вот я здесь! – И пляшет в руке прозрачный листик бумаги – ее непробиваемый щит!Он глянул на часы, поднял голову и уставился на нее своими круглыми выкаченными глазами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57