Везде».
Она засмеялась и хлопнула в ладоши.
– Переведи пожалуйста!
Он ответил голосом Лео Гетца:
– Оке, оке, оке! Слушай сюда, да? Оке – «Толстый неудачник, 20, без чувства юмора, без машины, финансов, жилья и друзей, ищет кого угодно для секса. Везде». Это чертовски честно, как думаешь?
Она чмокнула его в щеку.
– Ты сумасшедшее животное. Если бы ты не был богатеньким, я бы решила, что ты себя описал! Но ты же знаешь, что можешь получить меня в любое время, а? Везде.
Она попыталась удержать его взгляд, но его глаза нервно забегали, и он снова вернулся к голосу Лео Гетца:
– Хватит дражнить миня!
К ним, гогоча, подбежали запыхавшиеся Мэтт, Криста, Том и Майки, вдоволь накатавшиеся на водных горках. Пенис Тома вылезал из ширинки его дурацких купальных трусов, к вящему веселью Анке и Милли. Вовремя, подумал Пастернак.
Лежа около бассейна, Хилари почувствовала, что обгорает, но ей лень было переворачиваться. Ей было и так хорошо. Ну и пусть она немного обгорит, что с того. Через пару дней она снова будет дома. Снова жизнь, снова реальность, а это будет еще одно воспоминание. Однако она обрадовалась, когда к ней подошла блондинка из гидов с толстыми щиколотками, предлагающая рекламные листовки таймшеров. У Хилари появилась причина подняться. Она посмотрела на красиво оформленную брошюру – раскладку, которая сама по себе была интересно сделанной. Обычно девушки предлагали брошюрки Шону, а тот выкидывал их, не читая, едва гиды исчезали из виду. Предложение было заманчивым.
ПОЛУЧИТЕ ВАШ ВАУЧЕР ЦЕНОЙ В 8000 ПЕСЕТ
Примерно тридцать фунтов, подумала она. И что я за это должна?
ПРИЕЗЖАЙТЕ на пляжи курорта Мирабель, и там вы найдете качество, роскошь и изысканность, присущие всем курортам Мирабель. Посетите наш великолепный курорт и получите ваучер стоимостью в 8000 пт., который вы можете использовать в любом из рекомендованных Мирабель парикмахерских салонов, магазинов, салонов красоты или гольф-клубов – выбор за вами! Если ваше пребывание на Коста ограничено, просто насладитесь коктейлем на красивейшем «Балконе Мирабель», откуда открывается прекраснейший вид на дома.
(Полная инструкция на обратной стороне.)
Ее не особенно интересовала перспектива ужина на одну персону в выпендрежном средиземноморском отеле, но ей понравилась идея экскурсии по курорту. Она знала, что не станет вписываться ни в какие авантюры. Ей даже не нравилась сама идея таймшеров. Время по частям. Что-то в этом сочетании настораживало Хилари. Однако она определенно заинтересовалась. К тому же нельзя сказать, что она не успевала отмахиваться от других предложений. К черту! Она поедет. Она вписала свое имя и номер апартаментов и отдала листовку удивленной и обрадованной девушке.
Шону хватало и того, что он сидел с Мэгги на террасе и попивал пиво, наблюдая, как солнце растворяется в море, но когда они спустились в пещеры, он понял, что она была права. Он никогда не видел ничего подобного.
Пригнувшись под низким потолком одного из коридоров, они прошли по грубым закругленным ступеням, вытертым до блеска. Воздух, в котором чувствовался запах пота тысяч туристов, проходивших группами каждый час, был древнее и первобытнее, чем в любых развалинах, где он бывал. Но никакие миазмы истории и никакие рассказы Мэгги не могли подготовить к открывшемуся его взору огромному, словно из других миров, гроту. Он застыл, глядя на это великолепие, зная, что задерживает пришедших на концерт людей, но не в состоянии двинуться, не вобрав в себя полностью зрелище этого изобилия сталактитов, кристаллов и колонн – пред ним лежали века. Это было причудливо-прекрасно и невероятно сверхъестественно, особенно благодаря игре теней и дрожащих силуэтов от сотен и сотен свечей, расставленных повсюду. Поначалу Шону показалось, что эта пещера напоминает ему сцены из «Доктора Немо» или даже «Чужих». Если бы эти величественные, огромные столбы вдруг начали кровоточить, Шон бы даже глазом не моргнул. Он двинулся по ступеням вниз и, заметив смеющиеся глаза довольной Мэгги, сел рядом с ней.
Она вручила ему программку, где рассказывалось о древних музыкальных традициях этого региона, но когда невысокий задумчивый гитарист представил аккомпанирующих музыкантов и начал играть, Шон сразу же узнал мелодию. Это были «Классикал Гэз» – или если не именно они, то определенно тот же стиль классической гитары, на основе которого впоследствии Мейсон Уильямс создал свою более доступную версию. Шон посмотрел в программку: «Астурия» (1892).
И больше ничего. Это было волшебно. Шон закрыл глаза, ритмичные аккорды переливались через него и проникали в самое сердце. Он почувствовал, как бедро Мэгги прижалось к его бедру, когда мимо них протиснулся один из опоздавших. Шон так и продолжал сидеть, чувствуя тепло ее бедра, слушая музыку. Склонив голову набок, он любовался мистической игрой светотеней, захваченный волшебным действом. Время перестало для него существовать.
Он присоединился к шквалу оваций и снова закрыл глаза. Бойкую польку, если это была полька, сменили один за другим два диссонансных экспериментальных пассажа, а затем внезапно, словно из ниоткуда, его ошеломило страстное, тоскующее вступление следующей пьесы, знакомой, будто любимая колыбельная из детства. Убаюкивающая и печальная, она потрясла его трагической неизбежностью своей истории. Однако он был уверен, что никогда прежде не слышал этой вещи. Никогда. Он снова посмотрел в программку. «Recuerdos de la Alhambra».
Воспоминания об Альгамбре. Вещь была так же незнакома Шону, как и ее волшебное название, и когда запоминающееся тремоло мягко окутало его душу, он крепко зажмурился и поплыл от аккорда к аккорду прямо к пронзительному романтическому крещендо так уверенно, словно он сам написал ее в своих снах прошлой ночью.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56