Видимо, переводила ему Людины слова. Потом продолжила по-русски:
– Вы могли бы подъехать в гостиницу «Палас-отель», номер…
– Нет, – перебила ее Люда, – лучше, если господин Джонс встретит меня… – Она судорожно представляла себе этот «Палас-отель». Она там никогда не бывала и не знала даже, как там внутри все расположено. Надо другое какое-нибудь место, и чтоб не злачное, а приличное. И чтоб недалеко от его паласа. – В кафе «Грин крест», это на Владимирском, – наконец придумала она.
– Да, я знаю, но знает ли он? Подождите, – ответил женский голос и затараторил по-английски. Потом уже в трубку по-русски деловито сказала: – Да, он знает. Он хочет встретиться через час.
– Хорошо, – выпалила Люда, но тут же спохватилась: – Нет, если можно, через полтора.
– Он согласен. И еще, – продолжал голос, – он просит, чтобы вы оделись так же, как в театре, чтобы он вас легко узнал.
Люда тут же представила, как она сидит в «Грин крест» за столиком с американцем в своем новом платье. И эта картинка вполне ее устроила. На этом они и распрощались.
Люда вбежала в комнату и только тут бросилась к зеркалу: голова никуда не годится. Она не мыла ее два дня. И чего она раньше думала, ведь времени было сколько угодно. «Ладно, заколю как-нибудь, – бодро решила она, но тут же осеклась. – Хотя, с другой стороны, надо бы выглядеть, ведь они потом будут Стиву рассказывать об этом свидании с ней и впечатления свои о ней передавать… Ну и что? Все! Все! Ничего ей все равно не успеть!» И она бросилась в парикмахерскую, чуть ли не на ходу натянув платье, то самое и единственное приличное, но ведь именно в нем ее и хотели видеть американцы.
…Она опоздала не меньше чем на полчаса, но успела-таки сделать ту же укладку, у той же парикмахерши. Чего ей это стоило?! Перед дверью она минуты две стояла, приводя дыхание в норму. Вошла она в кафе вальяжной походкой и лениво огляделась. Она вглядывалась в лица мужчин, но ни одно из них не было ей знакомо, кроме, пожалуй, одного… Но это был, кажется, всего лишь архитектор, с которым она была еле знакома.
Люда его действительно знала только в лицо, примелькался в ленпроектовской столовой. А однажды, года четыре назад, как раз именно тогда у мамы случился первый инсульт, он вдруг подошел к ней и сказал, что хочет поговорить. Они пошли в курилку, встали в уголке. И он без обиняков предложил ей покровительство влиятельного человека. Он так и сказал: «Один влиятельный человек хотел бы вам помочь. Он бы и маму вашу устроил в хорошую клинику с первоклассным уходом, и о вас бы стал заботиться…» Люда даже сначала не поняла, о чем идет речь. Тогда он вполне доходчиво объяснил, что она понравилась этому человеку как женщина. «Он, конечно, женат, но это ведь не помешает…» – сказал он. Люда не отшила его тогда, как-то растерялась. Просто сказала: «Спасибо, у меня и так все в порядке…» – и ушла. А потом подумала, что, подойди он неделей раньше, она ведь, может быть, и согласилась бы. Положение у нее тогда было безвыходное. Она бы решила, что ради мамы и так далее. Какое счастье, что Галка ей помогла!
Он кивнул ей. «У нас в городе что, живут одни архитекторы? Ладно, пусть видит, что у меня и без его гнусных предложений все в порядке», – промелькнуло у нее в голове.
– Привет! – улыбнулась она в ответ победоносно и снова обвела взглядом посетителей. Вдруг она услышала за спиной:
– Ludmila!
Она обернулась. Из туалета выходил американец. Да, она видела его тогда в театре.
– Мистер Джонс?
– Yes! Hello, Ludmila!
– Хелло, мистер Джонс! – вдруг вырвалось у нее вполне непринужденно, как будто она шпрехала по-английски всю сознательную жизнь.
Он прошел к столику, приглашая ее жестом.
– Cofe?
– Ес! – уверенно произнесла она. Он поймал официантку.
Как ловко у них с официантами получается… Вообще-то это не у них, а у официантов. Перед иностранцами стелются.
– Cofe! – только успел сказать этот Джонс, а девица в наколке уже поднос несет. Люда лениво пригубила кофе, потом так же лениво полезла в сумку, вытащила давно приготовленный конверт с SIM-картой. Снова отпила глоток, сделала кокетливо-кислую мину и постучала по руке, где не было забытых в спешке часов.
Американец галантно протянул ей руку, на которой были надеты часы, показывая циферблат. Он, видимо, решил, что она извиняется за опоздание. Но она взглянула на них мельком, сделала страшные глаза и, соскользнув со стула, развела руками и засобиралась. «Нет, дорогой, это я не к тебе опоздала, а тороплюсь в другое место», – должно было это изображать. Он развел руками, сделал какое-то движение к ней, может собираясь ее проводить, но Люда опередила его, спокойно бросив по-русски:
– Гуд-бай, мистер Джонс! Привет Стиву!
Он все понял. И вытянулся по стойке «смирно» возле своего стула.
– Good bye, Ludmila! – с явным сожалением ответил он.
И Люда, встряхнув уложенными в парикмахерской волосами, выпорхнула из кафе. Когда она шла между столами, она краем глаза заметила, что полузнакомый архитектор, с которым она поздоровалась, во все глаза наблюдал за нею.
«Ес!» – похвалила она себя, выйдя из кафешки. Все-таки ее новая жизнь нравилась ей.
Дома она первым делом включила компьютер – от Стива было огромное послание. Он писал, что ее поездка устроена. Теперь дело за ней. Он ждет ее через две недели. Две недели ей – для оформления паспорта, визы и всего прочего. Билет, оплаченный билет на самолет ждет ее в кассе. Сказка просто. Она едет в Америку! Невероятно! «Что вы на это скажете, дорогие мои соседи?» – с удовольствием думала она. Но сама она не верила, что через две недели окажется в Америке.
Глава 5
БАНЯ
Люда ждала банного дня.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83