Отступив назад, она улыбнулась и приняла бокал, который он протягивал ей. Это было то самое цветочное шампанское, и у него определенно были характерные черты. Собрав мужество в кулак, она сделала глоток.
– Ну, – подмигнул ей Гай, – что наговорила обо мне старая кошелка?
– Можешь не волноваться. – Вкус старых гороховых стручков не желал исчезать. – Она была слишком занята другим. Планировала медовый месяц.
– Бесстыдница, она ведь уже замужем.
– Не для себя. – Мими так заморочила Дженни голову своими фантазиями, что она забыла о смущении. – Для нас.
– Правда? – приподнял брови Гай. – И куда мы едем? Надеюсь, в приличное место?
Видимо не находя ничего удивительного в том, что меньше чем через неделю после отъезда Серены Гай нашел себе новую невесту, Джек с сожалением взглянул на полупустой бокал в его руке.
– Какая жалость, у меня осталось всего три бутылки цветочного. Но если хочешь, Гай, можешь взять у меня три ящика яблочного и сливового этого года. Они наверняка сделают незабываемым свадебное торжество.
К семи тридцати дом был полон гостей, богемных персонажей всех мастей с детьми и собаками, для полного счастья. Дженни, которую Мими представляла как «цветочную фею», каждый раз чуть не силой мешала ей прибавить: «Она новая девушка Гая, но мне нельзя рассказывать это, потому что все держится в тайне».
Больше всего Дженни удивило дружелюбие гостей. Мими и Джек явно не приглашали людей, которые воротили бы нос от ужасного вина или захламленного дома.
Двоих или троих она несколько раз видела у себя в магазине, а остальные, едва услышав о ее талантах, забросали Дженни вопросами. Каждому хотелось знать, как вернуть к жизни засохшую юкку, можно ли смазывать буковые листья глицерином, когда и как подрезать бонсай…
Она как раз объясняла метод высадки нескольких видов растений в один горшок симпатичной жене фермера-свиновода, когда рядом опять материализовался Гай.
– Пожалуй, мне стоит давать уроки по утрам, – улыбнулась она Гаю.
– Похоже, ты решила не откладывать. – Он показал на часы. – Восемь. Уже вечер.
– Уже восемь? – Спектакль начинался в восемь тридцать. Дженни, словно шестилетняя девочка на дне рождения, не скрывала огорчения.
– Нам нельзя опаздывать, – сказал Гай. – Терпеть не могу протискиваться мимо сидящих людей.
– А пьеса?.. – без всякого энтузиазма поинтересовалась Дженни. – Она… хорошая?
– О, потрясающая. Такое нельзя пропускать.
– А билеты? Дорогие?
– Ужасно.
– Нам обязательно идти?
Гай покачал головой.
– Не обязательно.
Опять чувствуя себя виноватой, она спросила:
– А тебе хочется пойти?
Он улыбнулся.
– Конечно нет. Я ненавижу чертов театр.
Вечеринка удалась на славу. Всеобщая игра в шарады была прервана в девять часов прибытием пикапа с китайской едой на шестьдесят человек. В десять все вышли в сад полюбоваться фейерверком.
– Я еще не спросил тебя, как ты проводишь время. – Гай отвел Дженни к скамейке, откуда они могли с комфортом наблюдать за представлением. Она поежилась от холодного сентябрьского воздуха, и он, сняв свой зеленый свитер, накинул его ей на плечи.
Дженни вдохнула слабый аромат одеколона, исходивший от мягкой шерсти. Носить одежду, которая еще хранит чье-то тепло, – такое интимное переживание. Порадовавшись, что уже стемнело, она спросила:
– Ты хочешь знать, понравились ли мне твои друзья?
– Я хочу знать, пришла ли ты в себя и смогла ли выбросить из головы Бруно.
– Не волнуйся, я забыла его окончательно и бесповоротно. Публичное унижение расколдовало меня.
– Между прочим, он тоже показал себя не с лучшей стороны, – напомнил Гай. – Такие сцены не упрочат его репутацию.
– Пожалуй, нет. Вот и хорошо.
– Ты с тех пор его не видела?
– Нет. Теперь он сам занимается цветами… а может, очаровывает новую дурочку, которая возьмет на себя эту заботу. – Она поплотнее закуталась в свитер. – Но хватит о моих неудачах. Ты-то как поживаешь? Не переживаешь, что Серены нет рядом?
– Значит, ты предлагаешь поговорить о моих неудачах?
Дженни засмеялась.
– Ну, это будет честно. Всегда приятно знать, что не ты одна совершаешь ошибки.
Максин, конечно, рассказала ей о возвращении Гая из Голландии и немедленном отбытии Серены и всех ее чемоданов. О примирении не было и речи; такое вопиющее невнимание к безопасности его детей простить было невозможно.
– Что я могу сказать? – Он пожал плечами, признавая свою ошибку. – Последние три года я общался не с той женщиной. Серена оказалась пустышкой. Она была красива и не приставала к Джошу и Элле. Я почему-то решил, что и моя жена вела бы себя так же, если бы, когда мы познакомились, у меня были дети. Вероник никогда бы не использовала их как способ подобраться ко мне поближе. Когда я встретил Серену, она сказала что-то похожее, и я сделал неправильные выводы. Мне понравилась ее честность. – Помолчав, он добавил: – Подумать только, я даже убедил себя, что наконец встретил девушку, которую одобрила бы Вероник.
Загрохотал фейерверк, и в темном небе засверкали разноцветные огни, каждая ракета взлетала выше предыдущей. Дети кричали от восторга. Гай посмотрел на них и заговорил снова:
– Пару лет назад я водил детей посмотреть салют, и Элла спросила, может ли мама с небес видеть фейерверк. Проблема в том, что никто не учит тебя отвечать на такие вопросы.
Дженни уже согрелась, но все равно дрожала. Она с ногами забралась на скамейку.
– Теперь мне действительно стало себя жалко. Мне не о ком заботиться, кроме себя самой. Если я и сделаю глупость, кроме меня никто не пострадает. Представляю, насколько тебе сложнее, ты всегда должен думать о детях.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94