– Что ты хочешь сказать?
– Когда ты ушла, я познакомился с твоим спутником, и он сказал, что вы встретились благодаря колонке «Одинокие сердца» в местной газете.
– О, боже, – простонала Дженни.
– Не знаю, почему ты так смущаешься, – сурово продолжил Гай. – Может, он и смеялся слишком долго, но точно не был таким ублюдком, как Бруно Перри-Брент. Тебе нужно определиться, чего ты действительно хочешь.
Он умудрился ее пристыдить. Где кончаются таланты этого мужчины?
– Думаю, спать. – Дженни посмотрела на часы. Три пятнадцать.
– Уже ухожу. Один последний вопрос. Подозрительно посмотрев на него, она спросила:
– Какой?
– То, что ты сказала до этого, – Гай ухмыльнулся до ушей, – никак не дает мне покоя. Ты действительно думаешь, что я похож на Мардж Прупс?
ГЛАВА 28
– Ну пожалуйста, – умоляла Максин, пихая письмо Гаю в руки. От волнения она едва не оторвала кусок. – Смотрите, прослушивание завтра! Я умру, если не поеду… и представьте только, как обрадуются Джош и Элла, если меня выберут! Они увидят меня по телевизору..
– Сидящей на унитазе. – Гай уже успел просмотреть письмо. – Максин, речь идет о прослушивании для рекламы туалетной бумаги. Вряд ли это похоже на «Макбет».
– Вы не должны говорить таких слов, – высокопарно сказала она. Потом, не желая злить его, молитвенно воздела руки: – Но вы можете называть это, как вам нравится.
– Я буду называть это рекламой туалетной бумаги, – остался при своем мнении Гай, – и я не могу понять, почему вы хотите этим заниматься. У них что, щенки закончились?
Максин чуть не подпрыгивала на месте от волнения. Ему-то что, думала она, он и так знаменитый.
– Это потрясающая возможность, – объяснила она, пытаясь справиться с нетерпением. – Меня увидят миллионы, в том числе и другие режиссеры. Такие вещи делают тебя узнаваемым. И оплата тоже хорошая. Все эти повторные показы!
– Но это только прослушивание, – нахмурился Гай. – Не понимаю, почему вы решили, что вас выберут.
– Я уверена, – радостно сказала Максин. – Директор по подбору актеров – мой друг. Ну пожалуйста, скажите, что я могу поехать! Разве я много прошу? Если я сяду завтра на восьмичасовой поезд, то буду дома в шесть.
– А я сегодня улетаю в Амстердам. Что вы собираетесь делать с Джошем и Эллой? Возьмете их с собой в Лондон?
Он так вредничает, подумала Максин, потому что не хочет, чтобы она прославилась и сделала карьеру в шоу-бизнесе, ведь ему тогда придется искать новую няню. Мужчины такие эгоисты!
– Здесь Серена, – напомнила она. – Завтра она не занята. Почему бы ей не присмотреть за детьми?
– Я не ребенок, – выглянул из кухни Джош. – Мне девять с половиной лет. Максин, мы не наелись. Сделайте нам еще сандвичей с арахисовым маслом и джемом.
– Ты не ребенок, – возразила Максин. – Тебе девять с половиной лет, а я занята спором с твоим отцом. Сам делай свои ужасные сандвичи.
– О чем вы спорите?
– Я хочу поехать на прослушивание для телевизионной рекламы, – грустно сказала Максин. – А твой папа меня не пускает.
– А это долго? Она вздохнула.
– Всего пару часов.
У Джоша загорелись глаза. Повернувшись к Гаю, он сказал:
– Ох, папа, ну скажи «да»! Если Максин покажут по телевизору, я расскажу всем друзьям в школе. Они умрут от зависти… Пожалуйста, скажи, что ей можно поехать на прослушивание!
Максин скрестила пальцы за спиной и пообещала себе никогда не дразнить Джоша Таней Тревельян. Гай с подозрением посмотрел на сына.
– Это заговор? Она попросила тебя сказать это?
– Нет. – Джош был удивлен. – А что такое заговор?
– Ладно. – Он опять посмотрел на Максин. – Но только если Серена согласится. И вы сами ее попросите.
Максин была готова его расцеловать. Вместо этого, проявив благоразумие, она сказала: «Спасибо, спасибо, спасибо!», послала ему воздушный поцелуй и, пока он не передумал, исчезла за дверью со словами:
– Я поговорю с ней прямо сейчас… Джош поймал ее на лестнице.
– Мой ангел, – Максин приподняла его и чмокнула в макушку.
– Фу! – сказал Джош. – Поставьте меня. Поцелуи для девчонок.
– Ты был неподражаем.
– Я знаю. – Он пригладил волосы и усмехнулся. – Вы тут не единственная, кто умеет актерствовать. Давайте, Максин, гоните десять фунтов.
Не то чтобы Серена активно не любила детей – она просто не знала, что с ними делать. Усыновленная единственная дочь родителей, которые сами были единственными детьми в семье, она никогда ни в чем не нуждалась и пользовалась всеобщей любовью и вниманием. Иметь множество братьев и сестер, родных и двоюродных, как усвоила маленькая Серена, значит делиться с ними игрушками и носить их одежду. Если бы в одной семье было четверо детей, рассчитала она, каждый получал бы только четверть любви. Она никогда не могла понять, почему некоторым родителям вообще приходит в голову завести больше чем одного ребенка.
Так Серена думала в детстве. Но к двадцати годам ее мнение изменилось. Переносить беременность для того, чтобы произвести на свет малыша, хотелось ей все меньше. Придется отложить карьеру почти на год, и нет никакой гарантии, что удастся вернуться в прежнюю стройную форму. Нет никаких строгих правил, которые обязывали делать это. Она может поступить лучше, чем завести одного ребенка. У нее их вообще не будет.
Время шло, и, оглядываясь на своих друзей, Серена понимала, что приняла абсолютно правильное решение. Дети дорого обходились, отнимали много времени и причиняли массу неудобств. А как они ведут себя за столом… это просто насмешка.
Но потом появился Гай, он соответствовал всем стандартам, даже превосходил их, и Серена поняла, что эту возможность упускать нельзя.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94