Это не так просто, думала она, как казалось. Если она возьмет и расскажет, что предложил ей Бруно прошлой ночью, она только разобьет хрупкую уверенность в себе, которую давали Дженни эти отношения, и, вероятно, их дружба на этом кончится. Черт, трудно быть хорошей девчонкой.
– Ну конечно, ты ему нравишься, – уверенно сказала она. – Но я все равно не считаю, что он тебе подходит.
– Прекрати! – Дженни не желала больше это слушать. – Я знала, что тебе это не понравится, но придется смириться. Бруно выбрал меня. – Она вскочила. – И ты ревнуешь.
Иногда жизнь обращается с тобой несправедливо, думала Максин. Вернувшись в Трезайль-Хаус, она встретила на пороге Гая.
– Я пытался работать, – он махнул в сторону темной комнаты, – а чертов телефон постоянно звонил. Кто-то по имени Бруно хотел поговорить с вами. Он просил вас перезвонить как можно скорее.
Машина Серены была припаркована около дома. Взглянув на нее в окно, Максин спросила:
– А Серена не могла подойти к телефону?
– Она в ванной.
Джош и Максин собирались заключать пари на продолжительность ванн Серены. До сих пор рекордным показателем был час сорок минут. Максин надеялась, что Джош и на этот раз не забыл засечь время. С серьезным видом она сказала:
– Ах, конечно.
– Кстати, она рассказала мне, что накануне вы потеряли над собой контроль.
Глаза Максин сверкнули.
– А она упомянула, почему это произошло? Гай кивнул. На мгновение ей показалось, что она заметила улыбку.
– Хорошо, возможно, она зашла слишком далеко, но вы все равно должны были держать себя в руках. Мы все должны делать друг другу уступки, если собираемся жить вместе.
– Больше никто не делает, – возмутилась Максин. – Не понимаю, почему уступки здесь должна делать только я одна.
– Не только вы одна, – посуровел он. – Я сегодня трижды подходил к телефону, разве нет? И я передал вам сообщение, несмотря на то что не одобряю все это.
– Что – это? – удивленно спросила она.
– Да ладно вам. Догадаться не трудно. Бруно, я полагаю, это Бруно Перри-Брент. Может, я не так уж близко с ним знаком, но слышал достаточно, чтобы составить о нем мнение. А теперь он обрывает наш телефон и требует вас. Вывод очевиден.
– Вас не касается, почему он мне звонит, – разъярилась Максин.
– Конечно нет. Я просто думал, что у вас хватит ума не связываться с женатым мужчиной. Вряд ли он звонит, чтобы подтвердить ваш заказ на столик.
– Он не женат, – голосом Дженни сказала Максин. – И у меня ничего с ним нет! Он мне даже не нравится!
– Ох, ради бога! – Гай закатил глаза. – Вам нравятся все мужчины. Бруно нравятся все женщины. Давайте смотреть фактам в лицо: вы созданы друг для друга.
* * *
– Давай встретимся завтра вечером, – сказал Бруно.
– Нет, я не хочу с тобой встречаться завтра вечером. – Максин, которая терпеливо ждала, пока Гай зайдет в комнату, и только тогда перезвонила Бруно, произносила слова медленно и четко. Для верности она добавила: – И ни в какой другой вечер. Бруно, я уже тебе говорила – меня это не интересует.
– Я знаю. – Его голос звучал удивленно. – Но меня интересует. И чем больше ты сопротивляешься, тем интереснее мне становится.
Максин бросила торжествующий взгляд на Гая, читавшего газету и поглощавшего детское печенье.
– Ответ прежний: нет.
Гай внимательно читал гороскоп. Бруно рассмеялся.
– Друзья разве не говорили, что святость тебе не к лицу? Ты должна мне как минимум один вечер. Ты хоть представляешь, сколько с меня содрали за очистку сиденья от лака?
– Так тебе и надо. И ничего я тебе не должна. Если тебе так нужна спутница на завтрашний вечер, пригласи Нину.
Гай съел еще одно печенье.
– Она уехала погостить к сестре в Кент.
У Максин чуть не вырвалось: «Тогда возьми Дженни», но она все-таки решила не позорить непутевую сестру перед Гаем. Вместо этого она нежно сказала:
– Все равно, думаю, тебе не составит труда подыскать кого-нибудь еще.
– Я в этом уверен. Просто мой выбор сначала остановился на тебе.
– Жаль, не могу сказать про себя того же. До свидания.
Когда она положила трубку, Гай поднял голову от газеты.
– Вот, – гордо сказала она.
– Очень убедительно, – он взял из коробки последнее печенье. – Лучший образчик актерского мастерства, что я видел. С кем вы разговаривали, с говорящими часами?
ГЛАВА 23
Воскресные утра стали гораздо веселее, подумала Tea. Просыпаться по воскресеньям в одинокой постели было ужасно грустно. В первые месяцы после того, как рухнул ее брак, именно эти часы были самыми мучительными. Одинокое воскресное утро, как и одинокое Рождество, – это настоящее воплощение отчаяния.
Но теперь совсем другое дело…
– О чем ты думаешь? – спросил Оливер, наклоняясь над ней, чтобы стряхнуть крошку круассана с ее груди.
Tea улыбнулась ему.
– О том, что нет ничего лучше, чем валяться в постели воскресным утром со свежими круассанами, кучей газет и отменным любовником.
– Значит я иду только третьим? Вслед за едой и «Таймс»?
– Нет. – Она поцеловала его в щеку, и газеты скользнули между ними. – Таким чудесным все это стало только благодаря тебе. – Ее улыбка стала шире. – И конечно, есть еще один дополнительный бонус…
Оливер довольно ухмыльнулся.
– Я отменный любовник.
– Ты ловко разгадываешь кроссворды. – Она рассмеялась от счастья. День был чудный, но она не хотела никуда выходить. Оливер был с ней, и это главное.
Но Оливер был все еще голоден.
– В отеле мы могли бы заказать что-нибудь в номер, – проворчал он.
Все, на что была способна Tea, – купить круассаны и баночку вишневого джема. Она никогда не принадлежала к тому типу хозяек, у которых холодильник забит жареной курицей, копченой ветчиной, вином и клубникой, и могла с уверенностью сказать, что у нее там отыщутся только три открытые банки майонеза разной степени свежести, крем для век и манго.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94