Потом, утешаясь тем, что завтра в это же время она уже будет замужней женщиной, добавила: – Она выглядит совсем не так, как я.
На это трудно было подыскать дипломатичный ответ; разница между девушками была слишком очевидной. Но с Беренис было так уютно, думал Гай, и каждому, кто видел ее, было ясно, что между ним и ею ничего быть не может.
А вот прибытие Максин Воган наверняка вызовет кучу сплетен.
– Меня не интересует, как она выглядит, – безжалостно сказал он. Наверху затопотали, Джош и Элла сбежали вниз и выскочили на улицу. – Я хочу, чтобы она заботилась о моих детях, вот и все.
Он хотел добавить что-то еще, но тут его внимание привлекла сцена за окном.
– О'кей, – говорила Максин, облокотившись на машину и обозревая стоящих перед ней детей. – Только напомните мне, кто из вас Джош, а кто – Элла?
Джош вздохнул с облегчением. Он был почти уверен, что она не станет заставлять их есть холодную овсянку. Еще он питал большие надежды на поздние отходы ко сну, когда пала будет в командировках. Беренис всегда становилась занудой, как только речь заходила о том, что им пора спать.
– Я – Элла, – сказала его сестра, силясь понять, серьезно ли говорит Максин, которую она видела впервые. – Я девочка.
– Ну конечно. – Максин улыбнулась и протянула ей сумочку. – Значит, ты подержишь это, а я вытащу чемоданы. Твой папа дома?
– Он на кухне, – сообщил Джош. – С Беренис.
– Хм-м-м. Было бы мило с его стороны выйти и поприветствовать меня. – Многозначительно посмотрев в сторону кухонного окна, она вытащила из багажника чемоданы и плюхнула их на посыпанную гравием дорожку. Она так серьезно отнеслась к тому, что ей предоставят здесь комнату, что даже наведалась к Морису в Лондон и забрала все свои вещи. – Что ж, внутрь их сможет внести он. Для этого и нужны мужчины.
Когда Дженни подъехала на своем пикапе к Трезайль-Хаусу, Максин уже успела устроиться в отведенной ей комнате. Огромная спальня в розовых, желтых и кремовых тонах, залитая солнечным светом, уже превратилась в помойку.
– Беренис дала мне список того, что можно и чего нельзя, – сообщила она, закатив глаза, и швырнула охапку белья в открытый шкаф. – Она, похоже, помешана на порядке.
– Няни должны быть аккуратными, – напомнила Дженни.
– Да, конечно. Мне жаль парня, за которого она выходит.
– Тебе тоже нужно быть аккуратной, – продолжила Дженни. – И детей приучать к этому.
Максин удивленно посмотрела на нее.
– У нас такого не было!
И это была правда. Tea, увлеченная работой, великодушно относилась к детям, которые большую часть времени были предоставлены сами себе, пока она, равнодушная к внешнему миру, погружалась в чудо создания новой скульптуры.
Во время своего замужества Дженни поняла, что ее тяга к уюту и домашнему хозяйству проистекает из хаоса тех детских лет, когда она мечтала о порядке и стабильности. Но Максин это, похоже, никогда не беспокоило. Более авантюрная по натуре и не такая сторонница комфорта, как ее старшая сестра, она с радостью принимала хаос. Дженни хотела бы, чтобы с таким же энтузиазмом она отнеслась к работе.
– Это другое дело, – строго сказала она. – У нас хотя бы была мать. А у Джоша и Эллы – нет. Для них это нелегко.
– Для меня это тоже будет нелегко. – Максин взглянула на список, написанный аккуратным, разборчивым почерком. – Тут сказано, они должны вставать в шесть тридцать. И предполагается, что я буду кормить их завтраком!
– Ну прекрати! – вздохнула Дженни. – Ты хотела получить эту работу! Ты мечтала сюда переехать. Что с тобой?
– Я хотела работать на Гая Кэссиди. – Максин посмотрела на нее как на дурочку. – Но мы только что вместе просмотрели его расписание и, судя по всему, он постоянно будет в разъездах. А пока он будет в самолетах носиться по миру, я буду сидеть дома с детьми, как какая-то долбаная домохозяйка. – Она помолчала и недовольно добавила: – Это совсем не то, о чем я мечтала.
Гай вышел из студии, когда Дженни добавляла последние штрихи к композиции из цветов на крыльце. Молясь, чтобы ночью не пошел дождь, она украсила каменные колонны у входа желтыми и белыми шелковыми лентами, прикрепив там и тут мимозу и гипсофилу. В сочетании с плющом, которым уже был увит белый камень, получится прекрасная оправа для невесты и жениха, когда они поднимутся по ступеням, чтобы сделать снимки, причем снимать будет один из самых известных фотографов в стране.
– Отлично. – Отступив на шаг, чтобы оценить общий эффект профессиональным взглядом, он утвердительно кивнул. – Вы потрудились на славу.
– Парикмахер тоже, – заметила она, увидев, как подъезжает машина и из нее выходит Беренис, испуганно прикрывая голову от легкого ветерка, дувшего с моря. Ее каштановые волосы были убраны назад и с продуманной небрежностью завивались локонами, касавшимися плеч, когда она шла.
– Как ты будешь сегодня спать? – спросил Гай, и Дженни заметила, как удивленно он смотрит на преобразившуюся невесту.
Беренис, покрутив так и сяк головой, ответила:
– Сидя, – а потом широко улыбнулась, увидев работу Дженни. – Как красиво! Вы, наверное, потратили уйму времени!
– Думаю, мы все заслужили выпивку. – Положив руку ей на плечо, Гай повел Беренис в дом. – Вы тоже, – добавил он, когда Дженни попыталась протестовать.
– Где дети? – спросила Беренис.
– Наверху с новой няней. – Он усмехнулся. – И с колодой карт. Я слышал, она говорила, что научит их играть в покер.
– Развлекаетесь? – спросил Гай, присоединяясь к Дженни в гостиной на следующий день. Она смотрела в окно, как Максин флиртует со свидетелем.
– Со стороны Беренис было очень любезно пригласить меня, – с улыбкой ответила она.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94