Время шло, однако пропасть между ними оставалась такой же широкой, и она решила как-то изменить ситуацию. Ее муж и свекор оказались слишком гордыми для того, чтобы сделать первый шаг к примирению, но она была готова рискнуть ради Джоша и Эллы. Когда Оливер Кэссиди увидит внуков, рассуждала она, его злоба безусловно пройдет. Это будет fait accompli, тогда человеческая натура возьмет свое, и все-все будет хорошо.
Заранее зная, что ее упрямый муж не позволит ей налаживать отношения, она держала свои планы в тайне. Оливер Кэссиди жил в Бристоле, поэтому она дождалась, когда Гай отправится в двухнедельную командировку в Нью-Йорк, и только тогда забронировала для себя и детей номер в гостинице, расположенной менее чем в миле от дома свекра.
Когда они наконец вышли из поезда, голова у Вероник просто раскалывалась, но отступать было поздно. Чтобы не волновать Джоша и Эллу, она старалась сохранять бодрый вид. Усадив их за столик на залитой солнцем террасе отеля, она купила им по большой порции мороженого и весело сказала:
– Ну-ка быстро ешьте и смотрите, не капните на себя. Мы собираемся навестить одного очень хорошего человека, и будет нехорошо, если вы перемажетесь мороженым с ног до головы.
Шестилетний Джош был в восторге от приключения.
– А кто это? – спросил он.
Но Вероник, у которой все сильнее болела голова, только улыбнулась в ответ.
– Просто один хороший человек, дорогой. Он живет тут неподалеку, уверена, он тебе понравится.
Джош не был так в этом уверен. Человек в большом доме, куда привела их мама, казалось, не обрадовался им. Джош всегда думал, что очень хорошие люди много улыбаются, обнимают тебя и – иногда – дают конфеты. А этот человек с кустистыми седыми бровями даже не поздоровался.
– Мистер Кэссиди, – быстро сказала Вероник. Начало было не слишком многообещающее, и у нее мигом вспотели ладони. – Я привела Джоша и Эллу навестить вас… Я думала, вы захотите с ними познакомиться… с вашей семьей…
Оливер Кэссиди не любил сюрпризов. И не выносил, когда пытаются играть на чувствах. Этот человек, который редко признавал свои ошибки, не видел причин для того, чтобы менять мнение о французской жене сына. В ярком платье и с распущенными волосами она выглядела как подросток, но это не помогло. И если она думала, что проблема может разрешиться так просто, как в сказке, то она или глупа, или ужасно наивна.
– В чем дело? – холодно осведомился он, неприязненно разглядывая ее побледневшее лицо и не обращая внимания на детей, жавшихся к ее ногам. Он широким жестом обвел дом в стиле короля Георга и лужайки вокруг. – Боитесь, что, когда я помру, им это не достанется?
– Нет! – потрясенная его жестокостью, Вероник отступила назад. – Нет! – крикнула она еще раз, молясь, чтобы он понял. – Они ваши внуки, ваша семья! Дело вовсе не в наследстве…
– Очень хорошо! – рявкнул Оливер Кэссиди. – Потому что они его все равно не получат.
Элла, стискивавшая руку матери, захныкала.
– Меня тошнит, – всхлипывала она. – Меня..
– У меня важная встреча. – Он взглянул на часы, чтобы придать вес своей лжи, а потом в ужасе шарахнулся в сторону.
Но было поздно. Эллу, объевшуюся шоколадным мороженым, уже вытошнило на ручной работы ботинки ее деда.
Когда они вернулись в гостиницу, Вероник поняла, что заболела. Головная боль и озноб усилились после пережитого потрясения, каждую косточку в теле ломило.
К вечеру ей стало совсем плохо. Она с трудом смогла встать с кровати, позвонить вниз и попросить вызвать врача. Летняя простуда, подумала она, с трудом сдерживая нервные слезы. Этого только не хватало. Подходящее завершение неудачной поездки. Будь она суеверной, подумала бы, что Оливер Кэссиди наслал на нее порчу, чтобы наказать за дерзость.
Но врач отнесся к ситуации куда серьезнее.
– Миссис Кэссиди, боюсь, мы должны отвезти вас в больницу, – сказал он, закончив осмотр.
– Mais c'est impossible! – закричала Вероник; от слабости она вдруг позабыла все английские слова. – Mes enfants…
* * *
Но это было не предложение, а утверждение. Скоро прибыла карета «скорой помощи», и около полуночи Вероник уже привезли в неврологическое отделение одной из самых больших больниц Бристоля. Управляющий гостиницы заверил, что сам свяжется с ее мужем, и головой поручился, что о детях позаботятся.
Двадцать семь часов спустя, когда в больницу приехал Гай. Вероник уже была в глубокой коме. Как и предполагал врач, анализы показали, что у нее вирусная форма менингита, и, хотя медики делали все, что в их силах, прогноз был неблагоприятный.
– Мамочка сказала, что мы пойдем к хорошему человеку. – Глаза Джоша наполнились слезами, когда Гай попытался вытянуть из него правду. – Но он был совсем не хороший, он был злой. Он кричал на мамочку, потом Элла испачкала его ботинки. А когда мы вернулись в гостиницу, мамочке стало плохо. Папа, когда мы поедем домой?
Именно это Гай и подозревал. Он не связался с отцом. И когда три дня спустя Вероник умерла, не приходя в сознание, он тоже не передумал. Может, Оливер Кэссиди и не был виноват в ее смерти, но он постарался, чтобы последние часы ее жизни были настолько ужасными, насколько возможно. И этого Гай ему никогда бы не простил.
ГЛАВА 7
Из окна кухни Гай увидел, как оранжевый «MG» Максин с визгом затормозил на подъездной дорожке.
– Не знаю, – с сомнением сказал он. – Я все еще не уверен, что поступаю правильно. Кто-нибудь, скажите мне, что я не совершаю большую ошибку.
Беренис проследила за его взглядом. Из машины вылезала девушка в коротеньких белых шортах и темно-серой майке с надписью «МУСКУЛЫ» на груди.
– Новенькая просто не отвечает вашим представлениям о нянях, – дружелюбно ответила она.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94