О, Боже, я тону! Но я уже потеряла и способность, и желание спасаться. «Чему быть, того не миновать», – подумала я со вздохом.
С приглушенным ревом мотора мы выехали в красивый осенний день. Ричард положил руку мне на колено, и после шока от этого прикосновения я крепко сжала его руку, прислушиваясь к биению своего сердца, которое в тишине машины звучало оглушающе громко.
Мы проехали без всякой видимой цели несколько кварталов и на незнакомой улице попали на какую-то стоянку за узорчатой железной оградой, окружающей городской парк. Еще одно совпадение или часть продуманного плана? Я решила, что это не имеет ни малейшего значения. Я согласилась поехать, и, куда бы меня ни завел сегодняшний вечер, я даже не попытаюсь что-нибудь изменить или предотвратить. Ричард закрыл машину, и в состоянии ступора я проследовала за ним под золотые тени гигантских дубов и кленов.
– Чем-то этот парк напоминает мне то место у реки в Оуквиле, – сказал Ричард. – Ты помнишь, Андреа, наше любимое место?
– Пойнт, – сказала я, – да, я помню.
– Там было больше деревьев, но с этого небольшого холма видна вода. Я часто гуляю здесь после работы. Я хотел, чтобы и ты это увидела.
Здорово спланировано!
– Здесь хорошо в любое время года, но особенно зимой. Зимой здесь мало народу, а эти голые деревья и закат – все это напоминает мне о тебе, о том, как нам хорошо было вместе.
Я подумала: «Интересно, есть ли какая-то психологическая причина того, что наши самые лучшие воспоминания связаны с зимой? Что мы оба не вспоминаем другие времена года? Может быть, наша любовь была горячее всего в холодную погоду?»
Но сейчас не зима, и деревья были покрыты листьями, создававшими тенистый балдахин над нашими головами, усиливая романтичность и возбуждение от того, что я была с Ричардом.
Он взял меня за руку, и от его прикосновения я почувствовала слабость в коленях и крепко прижалась к нему. Он обнял меня за плечи, и мы двинулись в освежающе холодную тень, дети в школах, и парк был временно пуст. Окруженные кустами, создававшими ощущение интимной обстановки, мы пошли вниз по пологому склону к небольшому пруду, где лениво плавали утки. Единственное, чего тут не хватало, это пения скрипок.
Мы нашли привлекательное место под деревьями и сели рядом, но в то же время чуть поодаль, на ковер из рыжего мха. Глаза Ричарда были обращены на меня, но я притворялась, что не замечаю этого, и глазела вдаль, едва дыша и ожидая… Затем он со стоном сжал меня в объятиях и погрузил свое лицо в мои волосы, жадно целуя шею, нос, губы.
Моя реакция была пугающей. Все переполненная сверхъестественным желанием, я взяла руку Ричарда и просунула под свою блузу, издав вздох, когда его пальцы дотронулись до меня, воспламенив кожу. В моей голове звучал призыв оттолкнуть его, но я всю жизнь ждала этого момента, я даже чувствовала боль от желания, чтобы он вошел в меня, успокоил эту боль, взял меня всю.
Нежно положив меня на мягкий осенний покров из травы и папоротника, он лег рядом. Его лицо было над моим, его губы улыбались, а пальцы легко шевелили мои волосы.
– Я люблю твои волосы, Андреа, их цвет, густоту… Я вспоминаю тебя такой. Я рад, что ты носишь их так же, как раньше.
Внезапно он схватил меня за волосы и наклонил свое лицо ко мне. В его глазах светилось желание, отражение моей собственной безумной потребности. Я почувствовала его горячее дыхание на своем лице и, притянув ближе к себе, поцеловала с невыразимой страстью, а мое тело и дух как будто совершенно покинули меня.
Ричард провел языком от моего уха до ямочки на шее, и я затрепетала в ожидании.
– Ты по-прежнему не любишь, когда тебя целуют в шею? – прошептал он над моей голой грудью.
– Не люблю? Нет. Я боялась, наверное, боялась, что забудусь, не смогу удержаться… – пробормотала я в его волосы, чувствуя, что сейчас действительно не могу удержаться.
Его нежные уверенные руки непрерывно двигались: то они были заняты пуговицами и петлями, то деликатно гладили мое разгоряченное тело. Я задерживала дыхание, все мои чувства сосредоточились на его пальцах. Он нежно поцеловал каждый сосок, постепенно становясь жестче по мере того, как росло его желание, а его руки гладили меня по всему телу, оставляя бурную волну желания, которая отбросила все колебания. Мое тело изогнулось в отчаянной попытке соединиться с его телом.
Ричард парил надо мной, все его тело напряглось, глаза горели.
– Должен ли я сейчас остановиться? – Его голос звучал, как хриплый шепот. – Ты хочешь, чтобы я остановился?
– О нет, – простонала я, – не сейчас. Пожалуйста, не останавливайся.
Мы соединились в ритме – старом, как время, и все же свежем и новом. Каждый толчок был наполнен изысканной мукой, мы искали освобождения от этой муки и в то же время хотели, чтобы она длилась вечно, содрогаясь, поднимаясь к кульминации чистого восторга, в почти бесчувственном состоянии экстаза и забвения, пока звезды не вспыхнули под нашими закрытыми веками, на вершине, медленно, медленно… и вот остался невероятный покой…
О, мой милый, любовь моя! С невозможной нежностью Ричард держал меня в руках, обнимая так крепко, как только возможно. Я была совершенно удовлетворена и с удовольствием умерла бы в тот момент. Слезы полились из моих глаз, они текли прямо из сердца, а он целовал мои мокрые щеки и шептал нежные слова. Я улыбалась сквозь слезы человеку, которого хотела всю жизнь. Мы лежали тихо, обнявшись, пока буря страсти улеглась, уступив место удивлению и радости любви…
Все мои чувства были обострены до предела. Я смотрела перед собой сквозь листву, пытаясь различить в ней отдельные листья и тени, которые они отбрасывали, слушая отчаянно-нежные призывы пересмешников и наслаждаясь покоем окружающей природы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93