– Нет, нет… – пробормотала я.
Кто-то всунул мою сумочку под привязанную руку, случайно обратив при этом мое внимание на то, что мои ноги были голыми. Мои туфли исчезли. Где они могли быть? Я не уеду отсюда без туфель! Говорить было невозможно, так как челюсть и шея были обложены ватой и перевязаны, но мое ворчание все же привлекло внимание некоторых людей.
– Туфли, – промямлила я. – Где мои туфли?
Один из них, голубоглазый, посмотрел на меня с изумлением и, когда понял, о чем я говорю, весело улыбнулся. Боже, он был так молод!
– Никто не брал ваших туфель, мэм! Туфли всегда сваливаются. Это происходит из-за сокращения мышц. Вот они, здесь.
Пушистые белые облака кружились над моей головой, и я снова закрыла глаза, пока они поднимали носилки, закрепляли ноги на месте и скатывали меня в машину «Скорой помощи». Острая боль вновь пронзила мою спину.
Носилки были жесткими и такими узкими, что я боялась скатиться с них, пока мы тряслись через дорогу. Но, с другой стороны, не исключено, что большинство случайных жертв не чувствует дискомфорта. Меня всунули в машину, так сильно наклонив назад, что смысл всех ремней стал до тошноты понятным. Я попыталась пристроить свои кости, как только захлопнулась дверь, но голова начала кружиться снова, откуда-то возникла боль, и мне пришлось мужественно сохранять то же неудобное положение.
Голубоглазый говорил по телефону с госпиталем:
– …женщина, белая, тридцати девяти лет! – Он вопросительно поднял брови и усмехнулся, стараясь, чтобы я улыбнулась тоже… О, он был милый!
Мы отъехали под вой сирен. «Брайану понравится это», – подумала я и снова потеряла сознание раньше, чем мы проехали полквартала.
Стюарт сохранил вырезку из газеты, где была даже фотография! Какая-то проклятая ведьма в этой толпе сфотографировала меня прямо на улице – это было ужасно! В статье было написано, что я «неосторожно ступила с обочины и оказалась прямо на пути» у водителя, который претендовал на то, чтобы быть наиболее осмотрительным и осторожным на земле! Далее статья информировала всех и каждого о том, что «Миссис Уолш, которой далеко за сорок лет, была отправлена в Объединенный госпиталь и не имела серьезных повреждений».
Миссис Уолш была, однако, «третьей жертвой столкновения машины с пешеходом на этом переходе за последние два месяца», и газета продолжала разглагольствовать о том, что необходимо что-то предпринять для повышения безопасности пешеходных переходов…
Автомобильные аварии – это кровавые истории, и моя не была исключением. Меня выписали из госпиталя после трех дней тщательного обследования рентгеновскими лучами, всевозможных осмотров, верчений и ощупываний людьми в белых халатах.
Я была уродливая, черная, синяя и желтая в тех местах, где проявились кровоподтеки. Из-за сломанного плеча я не могла пользоваться левой рукой, и она была привязана к груди на недели. Сломанные кости моей правой ноги срастутся, а левое бедро было сильно ушиблено, но не сломано. Мне повезло, но мне было наплевать. Я была очень слаба, я слишком сильно пострадала, чтобы понимать значение этого.
Была рекомендована физиотерапия для улучшения подвижности суставов и предотвращения инвалидности, но это нужно было делать позднее, а пока я должна была лежать и ничего не делать.
Моя голова и лицо были прямо как из фильма ужасов. Поначалу я плакала, глядя в зеркало. Расцарапанная, ушибленная, распухшая до неузнаваемости – я не знаю, как мог кто-то еще смотреть на меня? Я была приговорена к постельному режиму из-за сотрясения, затем отпущена домой под честное слово – только первый этаж и минимум активности! – на следующие три.
Время текло медленно. Голова сильно кружилась, если вспыхивал яркий свет, и маленькие черные точки плясали перед глазами. Мой мозг отказывался сосредоточиться. В этом была какая-то ирония – всю жизнь я мечтала иметь побольше времени для чтения, и вот теперь у меня было его сколько угодно, а я не могла ничем заинтересовать себя. У меня были три книги для чтения: исторический роман, научная беллетристика и что-то от Элен, с множеством сексуальных штучек, но ни одна их них не устраивала меня. Мое настроение было на грани самоубийства. Если бы мое самочувствие не было столь ужасным, я уверена, что оценила бы по достоинству тот факт, что у меня не было головных болей со времени происшествия.
Разглядывая стены в спальне, я считала, сколько раз повторяется большой голубой цветок – пятнадцать раз. Затем я высматривала маленькие штучки в виде желудей, но вскоре ничтожное количество моей энергии кончилось, и я заснула.
Я принимала лекарства против одного и против другого, и они делали меня вялой и полусонной. Время потеряло продолжительность, и часы проходили незаметно. Я засыпала, не зная, когда проснусь, если я спала немного днем или проспала всю ночь. Люди двигались, как во сне, мысли сплетались в паутину, несвязные и бессмысленные. Через четыре дня у меня появилась первая определенная мысль. Я была голодна!
Но когда Келли нашла что-то вкусное для меня и положила на тарелку, мой интерес к еде пропал. Единственным утешением было то, что я продолжала худеть. Какая я глупая! Все, что нужно было сделать, это попасть под машину! Как я не подумала об этом раньше!
Я дремала и думала о жизни. Я играла в маленькую игру, которую называла «А что, если?»
Что, если бы я была богата?
Что, если бы я осталась одна? Что, если бы я умерла?
Эти пугающие мысли появились через неделю после происшествия. Мне приснился страшный сон – меня сбила машины, я лечу по воздуху, ударяюсь об асфальт и умираю… Умираю навеки!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93