– Представь, если наши мужья что-то такое выкинут. Звучит абсурдно, правда? Но ведь это случается, и все, что остается – это доверять друг другу и надеяться, что с тобой такого не случится.
– Ну, еще с Кевином – возможно, но не со Стюартом: у него в душе нет романтики. С ним это невозможно, – ответила я, зная и без доказательств, что он мне абсолютно верен.
– А он может тебе доверять?
– Конечно, может, особенно теперь, когда я стала старая и толстая.
Мы весело засмеялись, понимая, что в моем утверждении есть зерно истины.
– Расскажи мне о своей новой работе, – сказала Элен, чтобы сменить тему.
– Как можно работать на Боба Мерфи?
Это был друг Кевина, наш давний сосед и мой новый начальник. Я принялась рассказывать историю, которая случилась со мной в тот день, когда я приступила к работе, и наш предыдущий разговор о браке, доверии и верности выветрился из моей памяти.
Мы не сказали ничего особенно важного, ведь мы довольно часто шутили о наших браках и супругах. Не было никаких причин, чтобы этот разговор задержался в моей памяти, и это очень плохо.
Не думаю, что я когда-нибудь глубоко задумывалась о том, что укрепляет брак, но если бы меня спросили, я бы сказала, что он строится на вере и доверии. Если это основание рушится, вся структура распадается. Если бы меня спросили о моем браке, я бы ответила, что он крепок, как скалы Гибралтара.
И я была бы неправа…
Глава 4
– Что если мне снова поступить в школу? – сказала я однажды вечером после ужина полусерьезно, но для того, чтобы высказать вслух свою мысль.
– В какую именно школу? – спросил Брайан, сидя на полу и не отрываясь от игры «Хватай носок» с Мозесом.
В тот же момент Келли, погруженная в журнал «Семнадцать», заметила:
– Ты имеешь в виду какую-нибудь кулинарную школу? В октябре открывается школа для взрослых.
– Нет же, я не имею в виду кулинарную школу или школу рукоделия, я имею в виду школу. Это что, так уж чертовски странно?
– Давай, ма, – сообщил приглушенный голос Брайана откуда-то из-под большого куска меха, которым он был накрыт с головой.
– Мам, колледж, высшая школа или что?
– Келли, ради Бога! Какая высшая школа? Я имею в виду школу права. Я всегда хотела изучать право и в последнее время много об этом думаю.
В последнее время я начала работать в фирме «Джексон, Волдстейн и Атторнейз», юридической консультации в Плимуте, потому-то у меня и возникла потребность поглубже вникнуть в профессию юриста.
Стюарт, наконец, поднял глаза от «Бостон-Глоб», но выражение его лица было менее чем ободряющее.
– Ты же помнишь, Стюарт, я всегда хотела изучать право. Может быть, это великолепная возможность. Я больше не связана маленькими детьми, я распоряжаюсь своим временем…
– Но это дорого.
Я ощетинилась даже не от смысла его слов, а от тона, отвергающего саму мою идею.
– Ох, ну хорошо, я могу потратить время на то, чтобы рассчитать, сколько это стоит, узнать требования, вся эта ерунда…
– Узнай, сколько это стоит, Андреа, выясни все, а потом мы можем поговорить об этом.
– Мне нужно получить твое одобрение?
– Конечно, нет. Ты знаешь, что я не это имею в виду, но это будет серьезный расход, особенно сейчас, когда Келли готовится поступать в колледж. Я бы не хотел, чтобы ты занялась делом, требующим…
– Неправда, Стюарт, ты хочешь сказать, что я все равно брошу? Или что я слишком стара для учебы?
– Не принимай в штыки все, что я говорю. Я просто считаю, что тебе нужно еще немного об этом подумать. Ты уже так давно ничему не училась и…
– Так я не слишком стара? Ты считаешь, что я не справлюсь? Я закоснела в суете, пока растила твоих детей, когда самая сложная задача, которую мне приходилось решать, – это убедиться, не рваные ли у тебя носки, но у меня еще сохранились мозги, только они похоронены где-то глубоко. Почему бы тебе не сказать то, что ты на самом деле имеешь в виду? Ты думаешь, что я слишком тупая для учебы?
– Андреа, когда ты успокоишься, ты сама поймешь…
Но я была выше того, чтобы успокоиться.
– Спасибо за поддержку, дорогой!
Я вышла из комнаты, хлопнув дверью.
Вообще-то я миролюбивый человек, не любитель «раскачивать лодку», но не выношу, когда Мне говорят, что я не могу что-то сделать. Это оскорбительно, ужасно злит меня, и, потом, это действительно неразумно. Сорок шесть лет, Бог мой. Да, я умру задолго до того, как закончу школу права или брошу ее до окончания, но я разозлилась на Стюарта за то, что он мне на это указал, разозлилась потому, что он был прав, и больше всего разозлилась на себя за то, что я так хочу этого и признаю свое поражение.
Но вмешалась судьба. Однажды утром я просматривала почту, отделяя счета от всякой ерунды, когда какой-то текст привлек мое внимание. Я уже видела его раньше, сложенный втрое листок блестящей бумаги с черно-белым крупным шрифтом. На передней странице нарисована дверь, обрамленная колоннами и обозначающая высшее образование: «Будьте юристом, откройте двери в…»
«Начало занятий седьмого октября, – читала я. – Занятия начнутся в университетах в разных штатах», включая тот, что недалеко от моего дома. И вот, меньше чем через два года я смогу быть практикующим адвокатом, ведущим, в моем случае, свои собственные небольшие дела, носящим костюм в узкую полоску и присутствующим на судебных заседаниях. Это было недешево, но это в то же время не то, что обучение в школе права. Я воспламенилась, я попалась на удочку, я записалась.
Мои романтические представления о костюме в узкую полоску не включали продирание через невозможно запутанные юридические тексты до полуночи, и точно так же я не была готова к тому, что мне придется сидеть в классе, заполненном людьми в два раза моложе меня, большинство которых было ненамного старше моей дочери.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93