Анна вышла в холл, проводила доктора наверх. Осмотрев тело, доктор попросил Анну выйти из комнаты, а сам, вооружившись губкой и попросив Анну принести таз воды и мыла, долго возился, отмывая что-то.
Когда он спустился в гостиную, лицо его было бледным – он презрительно посмотрел на Григ. Оба помолчали, потом доктор спросил: «Вы знаете, что Ричард застрелился?»
Она кивнула, а доктор налил себе виски и залпом выпил, потом снова посмотрел на Григ взглядом, которым смотрят на животных в зоопарке: «Надеюсь, вы знаете, почему?»
– Нет.
Он наклонился к ней и, взяв ее пальцами за подбородок, прошептал: «Мерзкая, грязная шлюха.»
Она взглянула на него, но в глазах ее ничего не отразилось, тогда он с жалостью на нее посмотрел и сказал: «Мне пришлось там… кое-что вымыть.» Он с трудом сдерживал приступы тошноты.
– Где это случилось?
– В моей комнате.
– Нечего здесь сидеть. Идите наверх и до прихода Маргарет уберите постель. Я сделал все, что мог. Мы постараемся сделать так, чтобы ваша сестра ничего не узнала. – Он рванул Григ из кресла. – Быстрее. Разберите там все. Я Маргарет не скажу, что я там увидел, когда пришел. Черт возьми, я врач, зачем меня в эти дела замешивают – самое страшное, что вам, похоже все равно. Осмотр трупа доставит полиции немало приятных минут. – Она вышла из комнаты, оставив его в полнейшем смятении: «Боже мой, – прошептал он, – она же спокойна, как бревно.»
Услышав звук машины Маргарет за окном, доктор взял себя в руки.
Едва войдя в комнату, она увидела доктора и спросила: «Что случилось?»
– Ваш муж.
– Что с ним?
– Он застрелился, выстрелом в голову. – Автоматически он добавил: «Он совсем не страдал.»
Маргарет подошла к окну и посмотрела вдаль. В голове все время крутилась одна и та же сцена – они с Кельвином в гостинице «Босуэлл», и он говорит: «… к насилию и смерти.»
Доктор незаметно подошел к ней и спросил: «О чем вы думаете, Маргарет?»
– Да вообще-то я ни о чем не думала. Просто в голове сами собой возникли слова одного человека, которые он произнес очень давно. – Она уже пришла в себя и спросила: «А почему он застрелился?»
– Я не знаю.
В комнату вошла Григ и спокойно стояла в стороне, Маргарет изучающе посмотрела на нее – ее взгляд, казалось, сгонял всю краску с лица девушки. «Я думаю, мы не о всех подробностях самоубийства сможем сообщить в полицию, – сказала она, ни один мускул на ее лице не дрогнул. – Отведите меня к нему».
Доктор обнял Маргарет за плечи, вывел ее из комнаты. Григ осталась одна. Вошла Анна – Григ отвернулась и отошла к камину. Молчание и спокойствие на лице Анны были гораздо страшнее упреков доктора и слов Маргарет. И тут Григ поняла, что теперь ей на целом свете обратиться не к кому, кроме человека, который уже давно перестал для нее существовать. Она бессильно опустилась на стул, се душили рыдания, но ни одна слезинка не пролилась из глаз. Она видела за окном освещенный луной Колдминстер. Какое же страшное расстояние разделяет парк Джульетты и сегодняшний выстрел. Как все сразу успокоилось, и только Кельвин по-прежнему стоит у окна.
ГЛАВА 25
Июль в Лондоне выдался жарким, Кельвин пошел в Гайд Парк и лег полежать на траве. Сегодня он хотел остаться один и отправил детей за город с Эйлин. Мимо него проходили толпы гуляющих, но у него в мозгу стояла только одна картина, вид Грейс на берегу озера в тот вечер. Долго просидел он под деревом, но вдруг какая-то проходившая мимо женщина издала возглас удивления и опустилась рядом с ним. «Привет», просто сказала она и поцеловала Кельвина.
– О, Фелисити, как я рад тебя видеть!
– Давно мы с тобой не виделись, Кельвин.
– Да, давненько. Как Раймонд?
– Отлично. Опять целыми днями в библиотеках сидит, готовит материалы для новой книги.
– Теперь про кого?
– Про Бернса.
Кельвин взглянул на Фелисити и рассмеялся:
– Ты что, серьезно?
– Абсолютно. Раймонд считает, что англичане недостаточно чтут гениального шотландца.
– Боже мой, да он же, наверное, совсем зарылся, я его знаю!
– Ты совершенно прав. Он в январе провел неделю в Строуд, пытался понять душу Роберта, в смысле Бернса. Внезапно улыбка умерла на ее устах и лицо стало печальным.
– А ты что под деревом лежишь?
– Хотелось одному побыть. – Кельвин посмотрел куда-то в сторону. – Сегодня год со смерти Грейс.
Он вдруг ощутил теплую руку Фелисити в своих ладонях.
– Я не мешаю?
– Нет, что ты. Уж тебя-то Грейс всегда рада была видеть.
– Какой ты милый.
Она задержала свою руку в его руках.
– Ты пока останешься, или вместе к нам поедем?
– Поедем.
Она привезла его в свою квартиру с видом на отлично ухоженный сад, и отнесла чай в кабинет Раймонду, который работал и просил его не беспокоить. Они в молчании выпили чаю, а потом она мягко заговорила:
– Как давно все это было… А что ты делал последний год?
– Ничего особенного, я тебе все в письмах описал. До декабря я жил с детьми в Майо, а потом отвез их в Касси, они там прошлым летом с Грейс жили. – Воспоминания затуманили его взор: «Я рад, что отвез Розмери в Майо. Ей там было очень хорошо, она раскрылась, как розовый бутон.» Он снова вздохнул. «Из детей выйдут настоящие ирландцы, хотя Майклу пока больше нравится в Касси, ему так не хотелось возвращаться в Англию. Он по-французски говорит, я за ним не успеваю. А неделю назад я приехал домой, потом поехал в Сассекс и купил там дом, прекрасный дом, так что через месяц уже можно будет переезжать. Вот и все.»
– А сейчас где дети?
– Здесь, в Лондоне, со мной живут. Просто сегодня я их отправил за город, нехорошо им в такую жару в городе сидеть.
– Послушай, а почему бы тебе не привезти их в Строуд, пусть поживут у нас, а ты тем временем все дела уладишь с домом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53