– Привет, мам, – сказал он.
На сей раз засмеялась она, а потом высвободилась из его рук и дотронулась до его макушки:
– Очень плохо?
Он помахал рукой перед лицом:
– Фу! Не так, как твое дыхание. Боже, мам, сколько ты пьешь?
– Видимо, недостаточно. Но я сделаю чай, пока ты будешь рассказывать мне, что ты здесь делаешь и где твой брат. – Дана налила чайник.
– А, ну, могу начать с того, что мой братец-близнец – его, кстати, Бенджамин зовут – наверху в своей комнате, должно быть, завалился спать после нашего полуторачасового путешествия домой. А причина, по которой мы здесь, может быть как-то связана с тем, что сейчас весенние каникулы.
– Ого, – сказала она. – Ну, это я знала. Просто потеряла счет времени. Здесь столько всего происходит.
Сэм закатил глаза, словно говоря: «Ну да, конечно». Он казался человеком с открытой душой, младший из двух разнояйцовых близнецов, который походил на своего отца, как Бен походил на нее, как будто одному ребенку досталась ДНК Стивена, а другому – ее. Майкл, первенец, был похож на них обоих, яйцеклетка, видно, нормально соединилась со сперматозоидом.
– Не собираетесь в Косумель или еще куда-нибудь?
– Бен уезжает завтра. – Сын вернулся назад к холодильнику, взял колу и открыл ее. – Я останусь здесь. Хочу помочь тебе распутать убийство мистера Делано.
– Что? – спросила Дана, ощущая, как пьянеет.
– Я хочу изучать право, юриспруденцию, помнишь?
– И ты дома надолго? На десять дней? За десять дней ты сможешь справиться с этим делом?
– Может быть, если сильно захотеть. – Хотеть помочь – это так похоже на него.
– Ты думаешь, что мне больше нечем заняться?
– Ты же была журналистом.
Дана засмеялась:
– Это было так давно, милый. Теперь я домохозяйка. Я мать. – Она всегда верила, что ее способности собирать воедино разрозненные кусочки какой-нибудь истории гораздо лучше дедуктивных способностей отца, когда он был полицейским. Хотя ее сыновья об этом не знали: они знали только то, что он ушел, а ее мать умерла.
Сэм сморщил нос.
– Кроме того, – продолжила она, – праздник в больнице будет уже через неделю, если считать с завтрашнего дня. Я думала помочь Кэролайн с ее сиюминутными планами. – Это было не совсем так, но Дана предпочла бы даже заниматься праздником, чем подпускать своего сына к этому ужасу. – А ты должен быть со своими друзьями. Заниматься тем, чем обычно занимаются люди в колледже.
– По-моему, убийство – это намного интереснее.
Чайник засвистел. Дана налила чай и дала ему настояться.
– Не говоря уже о том, что я могу использовать его для своей работы по социологии.
Дана всегда помогала мальчикам с домашним заданием. Это было куда веселее, чем играть в теннис или гольф. Но с Лорен была какая-то чепуха… что она позволит узнать Сэму? Потом она подумала о Бене.
– А твой брат? Он отправится без тебя?
– Там будет целая тусовка из колледжа, мам. И вообще. Он уже большой мальчик. Может и сам о себе позаботиться. И я тоже. Мам, ну пожалуйста!
– О, милый, – сказала Дана, – я не знаю. – Она знала то, что Бен был тусовщиком, а Сэм – домашний мальчик, тихий, застенчивый, который никогда не лишал ее сна. – Ну, может быть…
Сын принял это за согласие и вытащил стул из-под столешницы.
– Ну, так это она?
Дана вздохнула:
– Китти? Нет. Она говорит, что нет.
– Тогда кто?
Дана могла бы рассказать ему про Лорен, но она слишком устала, чтобы начинать все это сейчас. Плохо, что она еще не позвонила Лорен, а ведь полиция уже может появиться у ее двери.
– Есть версия, что у Винсента была как минимум одна любовница, – сказала она.
– Любовница? Круто.
– Но его жене так не кажется.
– А с ней как? С новой женой? Ее кто-нибудь проверял?
Дана поднесла чашку с чаем к губам и посмотрела на сына так, словно он только что спросил, не бывала ли она на Луне.
– Иоланду?
– Ну, – сказал он, – страховку-то, наверное, получит она, или по крайней мере деньги за его имущество. Винсент, как и все в Нью-Фоллс, был при деньгах, так что в этом есть смысл, а?
– Детектив Джонсон из полицейского управления Нью-Фоллса. Вы Лорен Халлидей?
К счастью, Лорен видела, что полицейская машина паркуется у дома. Она спряталась за шестипанельной китайской ширмой начала девятнадцатого века с изображениями журавлей и сосен и еще чего-то из талькового камня, которые символизировали в азиатской культуре долголетие. Ее муж привез ее домой из Кантона, прилагая все усилия к отрицанию своей надвигающейся смерти.
– Миссис Халлидей сейчас нет. – Флоренс была в этом доме с тех пор, как умерла первая жена Боба. Когда приходилось защищать семью, она была круче, чем пара клыкастых сторожевых псов.
– Подождем, – сказал детектив.
Наступила тишина. Она видела Флоренс, которая стояла, уперев руки в квадратные бедра и сузив глаза.
Снова тишина.
Они не слышали дыхания Лорен?
У нее на лбу выступил пот. Она вспомнила, что, когда была ребенком, оказалась в шкафу в спальне своей тети в доме в Нантакете. Она искала свои сандалии, думая, что кузина Грейси взяла их (украла, точнее). Но, услышав голоса, Лорен закрыла дверь. Откуда ей было знать, что дядя Рэймонд и тетя Клара выберут эту самую минуту средь бела дня, чтобы заняться сексом на кровати под балдахином? Или что дядя Рэймонд и правда постоянно думает о сексе, как она слышала по рассказам тети Джейн ее матери?
– Может быть, она сама придет в участок, – предположил детектив, и Лорен вернулась в настоящее, к китайской ширме и ужасной ситуации.
Она не пойдет в участок, потому что туда пошла Китти и вот что с ней стало.
– Джентльмены, – сказала Лорен, выходя из-за ширмы, и ее отвага перевесила страх оказаться в камере.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67