Элла помолчала.
– Что-то случилось, ма? Я слышу по твоему голосу. Этот недоносок опять взялся за старое?
– Что значит «за старое»?
– Он всегда шел на поводу у своего члена.
Розмари невольно рассмеялась.
– Нечто вроде этого и произошло, дорогая.
– О, ма, – прошептала Элла. – Это было ужасно для тебя?
– Я в полном порядке. Все прошло. Давай не будем это обсуждать. Скажи мне, что у тебя.
– Я влюбилась, ма.
У Розмари перехватило дыхание.
– О, дорогая, как это замечательно. Просто… просто чудесно… я даже слов не подберу. Но, признаться, не ожидала.
– Я хочу вас познакомить.
– Буду очень рада. В следующий уик-энд?
– Да. Мы приедем в воскресенье утром.
– Не в это воскресенье?
– Нет. Только после премьеры. Это нормально?
– Конечно.
– Я очень хочу, чтобы она понравилась тебе, ма.
– Прости?
– Я сказала, что очень хочу, чтобы она тебе понравилась. Она для меня много значит. У нас особые отношения.
Розмари ответила дочери очень ровным тоном:
– Надеюсь, так оно и будет. Итак, в следующее воскресенье? Дорогая, удачи тебе в среду.
Но Элла уже не слушала, чмокнув трубку и обращаясь к кому-то стоявшему рядом.
Розмари вернулась к Фрэнсис, которая вновь наполнила стаканы. Она взглянула на подругу, появившуюся в дверях. Розмари сотрясалась от смеха, и слезы катились у нее по щекам.
– Что? Что такое?! – вскрикнула Фрэнсис. – Господи, да у тебя истерика? Что случилось?
– Элла влюбилась, – с трудом проговорила Розмари.
– Она сама так сказала? «Я влюбилась». Именно этими словами? – Розмари кивнула. – Хорошо, – сказала Фрэнсис. – Я полагаю, в конце концов это должно было произойти. Если постоянно открывать форточку, то кто-нибудь подходящий и сунется. Меня всегда поражало, как это ей удалось не подцепить венерическую болезнь. В этой жизни даже крабам иногда приходится расплачиваться за грехи.
– О, Фрэнни, заткнись. Это у нее серьезно. Она влюбилась и привезет ее сюда, чтобы мы познакомились.
Фрэнсис ошеломленно уставилась на подругу, затем обе они начали хохотать.
– Это то, что тебе нужно. Замечательно. Ты должна немедленно рассказать обо всем матери. Она не вынесет такого удара, и ты одним махом освободишься ото всех.
– Ну, по крайней мере, ей не грозит подцепить венерическую болезнь, – сказала Розмари. – Выпьем.
Она опрокинула свой стакан.
– Это решает все проблемы. Давай прикончим бренди. Кажется, я становлюсь алкоголичкой.
14
Мысли об Элле преследовали Розмари всю неделю, и это пошло ей на пользу – отвлекло от тяжелых дум о Бене. Она приняла участие в радиопередаче, позвонила матери, навестила ее, попотчевав баснями о замечательном отдыхе в Барселоне, и пообедала с Майклом.
– Чтобы не ставить друг друга в неловкое положение, Майкл, скажу сразу, что я знаю о Фрэнсис. Обсуждать, надеюсь, не будем?
– Мне все-таки хотелось бы объяснить. Мы ведь давно знакомы, Розмари. Все это так необычно.
Она лениво ковыряла вилкой в салате.
– Запачкать собственную дверь дегтем. Это слова Фрэнсис – не мои.
Отодвинув от себя поднос с почти нетронутым ленчем, она продолжала:
– В любом случае это не мое дело, а Фрэнсис способна о себе позаботиться лучше, чем кто бы то ни был. К тому же я не в ситуации, чтобы подавать советы, не так ли?
Майкл, пожав ей руку через стол, ничего не ответил.
– Надеюсь, что здесь не будет грязи, – сказала Розмари. – Ради вас самих, и особенно ради Барбары. Кажется, из вас троих она самая уязвимая.
Больше она не затрагивала эту тему, и исполненный благодарности Майкл перешел к деловым вопросам. Он полагал, что новая серия на телевидении будет перенесена на более позднее время.
– Ты уже говорил с Дереком?
– Он в Штатах, но прошел слух, что до ноября денег раздобыть не удастся.
– Ты уверен? – спросила Розмари.
В этот момент она чувствовала только облегчение при мысли, что почти весь год можно будет не заниматься серьезными делами.
– Розмари, я не могу сказать точно. Ты знаешь, сейчас у всех дела идут неважно. Но воскресная радиопередача наверняка уцелеет, и я хочу закинуть удочку насчет утреннего юмористического шоу для Би-би-си.
Розмари равнодушно пожала плечами. Есть ей не хотелось, и она налила себе вина.
– Я бы предпочла пока ничем не заниматься, Майкл. На месяц-другой исчезнуть даже с газетных страниц. Ты не будешь сердиться?
Майкл покачал головой, но выглядел расстроенным, когда расплачивался с официантом.
Розмари поехала домой. Уже наступила среда, а от Бена по-прежнему ничего не было. Она стала подумывать, не отправиться ли ей в Ноттингем, на Эллину премьеру. Приветствие на видеокассете и цветы были уже отосланы. Она села к телевизору, чтобы посмотреть «Коронейшн-стрит».
Фрэнсис позвонила в восемь.
– Как у вас прошло с Майклом? – спросила она.
– Шоу откладывается. Остаются небольшие передачи, но, по правде говоря, Фрэнни, меня ни к чему не тянет. Я бы сидела и смотрела повтор «Коронейшн-стрит» до конца жизни – вот такое у меня настроение.
– Послушай, детка, давай съездим куда-нибудь. К понедельнику я все устрою. Ты можешь подождать?
– А куда?
– На ферму в Шраблендс.
Розмари встала, обдумывая услышанное.
– О, Фрэнни, это замечательная мысль. Ты сама этим займешься или доверишь мне?
– Сердце мое, я думаю, ты сейчас способна провалить что угодно. Положись на меня. Поужинаем вместе в пятницу?
– Приезжай ко мне. Ты знаешь, что наступает Пасха? Я только что вспомнила.
– Правильно, я привезу тебе яичко. Пока ты не села на диету. Пожалуйста, выспись как следует.
– Я сплю теперь, как сурок. Забавно, правда?
Почувствовав себя лучше, она позвонила матери.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108